Известный коллекционер о музыке, об истории и о себе
Те, кто когда-нибудь бывал в музее радио им. А. С. Попова в Екатеринбурге, несомненно, знают этого человека. Потому что так увлекательно рассказать об истории развития радиодела на Среднем Урале не может никто. Сегодня в гостях у «АиФ-Урал» известный уральский коллекционер и популяризатор грампластинок, давний друг нашей газеты Борис Кошелев.
Известный коллекционер о музыке, об истории и о себе
Те, кто когда-нибудь бывал в музее радио им. А. С. Попова в Екатеринбурге, несомненно, знают этого человека. Потому что так увлекательно рассказать об истории развития радиодела на Среднем Урале не может никто. Сегодня в гостях у «АиФ-Урал» известный уральский коллекционер и популяризатор грампластинок, давний друг нашей газеты Борис Кошелев.
— Борис Михайлович, вы давно собираете грампластинки? — На самом деле пластинки окружали меня с самого раннего детства. Помню, что, еще учась в первом классе, я ставил на проигрыватель сразу две пластинки, меня очень интересовало — а какой будет звук? И я крайне удивлялся, что играет только один диск. (Смеется.) В 1948 году мы переехали в Свердловск, и некоторые пластинки, которые были тогда в нашей семье, я храню до сих пор. В школе я был председателем радиокомитета, вел музыкальные вечера, в юности очень полюбил джаз. Но тогда я собирал пластинки для себя. И однажды к нам в музей радио пришла режиссер Татьяна Погорелова (ныне покойная), она снимала фильм «Эпоха грампластинки», три серии. Я не только выступал консультантом, но и снимался в фильме. Именно тогда я понял: в Екатеринбурге необходимо создавать музей грампластинки.
— У вас много единомышленников? — К сожалению, очень мало. Вся беда в том, что многие собиратели хранят настоящие раритеты, но передать их — некому! Есть у меня один знакомый. У него коллекция — богаче моей, когда я ее увидел — несколько ночей не мог спать. Но он ее никому не показывает! Я несколько раз предлагал ему устроить выставку, но он — ни в какую. Боится, что украдут. Другой коллекционер собирает только эстраду. Его крошечная комнатка до потолка забита аппаратурой и пластинками. Но он тоже собирает только для себя. А я собираю для людей, причем все — классику, народное творчество, голоса политиков… На руках у людей хранится много пластинок. Но люди уходят из жизни, и их коллекции пропадают. Дети их попросту выбрасывают. А если бы был музей — они бы отдали туда…
— Сколько пластинок в вашей коллекции? — Свыше семи тысяч экспонатов. Причем я собираю не только пластинки. За несколько десятилетий мне удалось восстановить более 50 аппаратов звукозаписи и воспроизведения — патефоны, проигрыватели, электрофоны, радиолы и т. д. Среди них есть очень редкие. Хочу сказать, что весь ХХ век прошел под знаком грампластинки. В двадцатые годы пластинка было исключительно агитационной. Записывались речи Ленина, Троцкого, Зиновьева. Причем Ленин сохранился, а Троцкий и Зиновьев — увы. А все потому, что многие пластинки становились политически неблагонадежными. А ведь было бы очень интересно услышать голоса этих людей, ведь это — голос истории. Магазины в свое время были завалены речами Сталина и Молотова, а теперь их днем с огнем не найти. Сталина слушать очень интересно, потому что он был настоящим гипнотизером! Некоторые пластинки стали легендами. Их выпускали очень малым тиражом. Кроме того, пластинки раньше принимали в утильсырье, сдав килограмм «боя», можно было получить какую-нибудь модную запись — Козина, Утесова, Русланову. В результате было уничтожено огромное количество «памятников» той эпохи.
— Семь тысяч дисков — это очень много. Где вы их храните? Для пластинок нужны какие-то особые условия? — Классику храню на даче, эстраду — в подвале дома, хотя самые дорогие экспонаты, конечно же, хранятся в квартире. Для пластинок нужно соблюдать два главных условия: чтобы не было жары и чтобы диски стояли вертикально. Это самое главное. Холода они совершенно не боятся. Влаги боятся только конверты.
— Свою коллекцию вы часто показываете детям. Они вообще понимают, о чем идет речь? — Понимают, но удивляются неимоверно. Скажу больше: иногда к нам на экскурсию приходят уже достаточно взрослые барышни с детьми — вот они смотрят на грампластинки и не понимают, что это. Приходится рассказывать. Порою я и сам делаю настоящие открытия. Например, романс «Белой акации гроздья душистые» широкая публика впервые услышала в советское время. А у меня есть пластинка с этой песней, выпущенная еще до революции!
— Вы собираете не только пластинки, но и различные проигрыватели. На этом можно заработать? — Безусловно, можно. Мне порою предлагают купить ту или иную редкую пластинку, кто-то на этом зарабатывает — ездит по деревням, собирает старинные диски и аппараты. Один такой торговец предлагал мне купить у него «симфонион» (механический проигрыватель,) и восемь дисков к нему — за 40 тысяч рублей. Таких денег у меня, конечно, нет. Но несколько пластинок я у него в свое время приобрел.
— Знаю, что у многих дома с советских времен хранится много пластинок. Вам их часто дарят? — Да, достаточно часто. Причем несут все подряд. И когда я разбираю чужие коллекции — почти всегда нахожу что-то интересное, что-то, чего у меня нет. Попадаются уникальные вещи, Например, у меня есть двадцать дисков фирмы «Патэ». Это очень редкие экспонаты.
— Музей пластинки вы пытаетесь создать уже не первый год. В чем проблема? — Проблем две. Необходима воля местных властей и помещение. Будет воля — найдем помещение. Да не покажется странным, но у нас в России сегодня нет ни одного музея грампластинки, хотя в США, Европе их очень много.
— Вы и вправду полагаете, что эпоха грампластинки вернется? — Скажу больше: на самом деле она никуда и не уходила! Ведь грампластинка гораздо более качественный носитель информации, нежели CD-диск! На пластинке мы слышим инструменты, которые на компакт-диске просто не разобрать. И настоящие меломаны собирают именно пластинки! Второй момент — долговечность. У меня, например, играют пластинки столетней давности. А компакт-диск — даже самый хороший — через двадцать лет просто перестанет «читаться». К сожалению, сегодня в России вся индустрия грамзаписи уничтожена. И теперь отечественные музыканты пишутся где угодно — в Чехии, Австрии, Германии, Англии, но только не у себя на родине. И это весьма печально…
Борис Михайлович Кошелев родился в 1938 году в Ленинграде. Великую Отечественную войну встретил в Москве, с 1948 года живет в Екатеринбурге. По профессии — радиоинженер. Работает старшим научным сотрудником в музее радио им. А. С. Попова.
Источник: ural.aif.ru