5 марта 2012 года, 18:35, Пушкинская площадь. Так толком и не выспавшись, иду на митинг «За честные выборы». Как обычно, от «Маяковки» до «Пушкинской» пошел пешком, по Тверской. Последнюю половину моего пути Тверская с обеих сторон, по краю проезжей части, огорожена оранжевыми поливальными и прочими машинами дорожных служб. По некоторым их них, имеющим пластиковые емкости, видно, что цистерны заполнены водой под завязку. При приближении к Пушкинской площади оранжевые машины стоят уже в два ряда с каждой стороны проезжей части — вот она, «оранжевая революция» Мэрии во всей красе…
5 марта 2012 года, 18:35, Пушкинская площадь. Так толком и не выспавшись, иду на митинг «За честные выборы». Как обычно, от «Маяковки» до «Пушкинской» пошел пешком, по Тверской. Последнюю половину моего пути Тверская с обеих сторон, по краю проезжей части, огорожена оранжевыми поливальными и прочими машинами дорожных служб. По некоторым их них, имеющим пластиковые емкости, видно, что цистерны заполнены водой под завязку. При приближении к Пушкинской площади оранжевые машины стоят уже в два ряда с каждой стороны проезжей части — вот она, «оранжевая революция» Мэрии во всей красе…
5 марта 2012 года, 18:35, Пушкинская площадь. Так толком и не выспавшись, иду на мити
Ныряю в подземный переход и выхожу на Пушкинскую. Сразу после выхода на площадь стоят рамки — прохожу, подвергаясь ощупыванию. Всегда задавался вопросом — это что ж за профессия такая — стоять на улице в любую погоду и часами ощупывать десятки, сотни, тысячи проходящих мимо людей? Все-таки молодец наш Президент, что повысил им зарплату — таких ценных для Родины специалистов нужно беречь.
Пройдя с десяток метров, вижу съемочную группу. Они тоже меня заметили, и, что интересно, направляются прямо ко мне. Я пытаюсь уклониться в сторону — спешу к товарищам, стоящим где-то впереди, и уже опаздываю на встречу к назначенному времени. А не встретимся сейчас — потом среди народа их уже не найдешь. Видя мой рывок в сторону, и правильно оценивая его как нежелание с ними встречаться, человек с камерой тут же вскидывает ее на плечо и нацеливает мне в лицо. Тут же откуда-то сбоку непонятно как появившийся человек протягивает длинный черный микрофон и скороговоркой выпаливает:
— Вы не могли бы ответить на несколько вопросов? Почему вы пришли на митинг?
Так же быстро, не теряя времени, отвечаю, глядя в объектив:
— Лукашевич Вадим Павлович. Вчера мой сын, придя голосовать на свой избирательный участок №87, обнаружил в списках для голосования напротив своей фамилии чужую подпись с номером выданного открепительного удостоверения. Поэтому сегодня я здесь. Спасибо.
И сразу иду дальше, к своим друзьям.
Сказал мало, потому что очень торопился. Но фальшивое «голосование» моего сына по открепительному талону — это всего лишь одна из многих причин моего проявления на митинге, и совсем не самая главная. А чтобы рассказать о главном, нужно вернуться назад, в день голосования на президентских выборах 4 марта, в московский район Строгино, а еще лучше — даже на несколько дней раньше.
На этих выборах я был наблюдателем в территориальной избирательной комиссии (ТИК) «Строгино» сразу от двух кандидатов — от кандидата в Президенты РФ Михаила Прохорова и от одного из кандидатов в депутаты муниципального Собрания внутригородского муниципального образования «Строгино» в г. Москва по многомандатному избирательному округу №3. Имея в кармане необходимые документы на наблюдение в ТИК Строгино от «моего» муниципального кандидата, я по прибытию в ТИК предъявил председателю комиссии Сергею Владимировичу Козину «верительную грамоту» от М. Прохорова — по имевшейся у меня информации, перед началом выборов было достигнуто некое неформальное соглашение о том, что «удалять наблюдателей от Прохорова не будут». Кто с кем об этом договаривался — вопрос другой, но, будучи наблюдателем от «нейтрального» кандидата, я оставался не ангажированным на муниципальном уровне. Так я стал «прохоровцем», оставив второй комплект документов про запас.
Почему я вообще стал наблюдателем? Ну, во-первых, меня об этом попросил мой кандидат, которого я давно знаю лично. Но была и еще одна причина — мне хотелось самому посмотреть на процесс работы ТИК, побывать на разных избирательных участках в течение дня, и составить собственное мнение о наличии/отсутствии системного фактора, существенно искажающего или сознательно фальсифицирующего результаты выборов как на уровне ответственности участковых избирательных комиссий (УИК), так и на уровне ТИК.
На предыдущих выборах в Государственную думу 4 декабря 2011 года я голосовал на своем избирательном участке №7 по району Арбат, где при мне заместителем УИКа Сергеем Ракитиным был осуществлен взброс пачки избирательных бюллетеней (см. здесь). Мое заявление в УИК не было принято; наблюдатель, подписавший мое заявление, был удален с участка; урна, в которую были вброшены бюллетени — не опечатана и не аннулирована. Поэтому для меня лично (и моей супруги, ставшей невольным свидетелем происходящего) итоги думских выборов однозначно нелегитимны.
Но все равно оставался вопрос — а может быть, это был частный, единичный случай? Ведь глупо утверждать на одном моем примере, что заместители председателей всех УИКов точно также в других местах вбрасывали бюллетени. А я человек, который верит только тому, что сам видит, формируя свою позицию и делая выводы только на основании собственного опыта. Анализ информации по другим УИКам Арбата, появившейся уже после 4 декабря 2011 г., давали основания предполагать, что, помимо вбросов, существовал некий системный фактор, влиявший на результаты выборов — переписывание протоколов УИК и ТИК. Поэтому мое наблюдение в ТИК «Строгино» 4 марта 2012 г. позволяло мне подтвердить или опровергнуть для себя это предположение. Можно было увидеть наличие/отсутствие связующего мостика между частным и общим. Разумеется, раз мы говорим о Строгино, то только для района Строгино.
Оговорюсь — дальше я говорю только о том, чему я сам был свидетелем или о чем достоверно знаю, приводя ссылки на доказательства или первоисточники.
Начну с конца, т.е. с главного вывода по итогам суток, проведенных в ТИК «Строгино» в день голосования 4 марта 2012 г. Если попытаться кратко охарактеризовать прошедшие президентские выборы, то лучше всего подходит известная фраза из популярного кинофильма «Операция „Ы“ и другие приключения Шурика»:
— Вам не придется ничего делать — все уже украдено до вас!
В самом деле, на этих выборах результат голосования избирателей был искажен уже до начала выборов путем искусственного увеличения количества избирателей на избирательных участках за счет дополнительных списков, массового использования открепительных удостоверений и организации дополнительных избирательных участков для облегчения этого процесса.
Впервые я услышал о подготовке к этому еще 29 февраля, когда брал открепительный талон на своем избирательном участке №7 на Арбате. Выдававший мне мое открепительное удостоверение дежуривший член УИКа рассказал, что им сначала выдали 40 бланков открепительных, но они «враз закончились, поэтому тотчас же нам выдали еще 200». На мой вопрос: «А почему?», — он рассказал, что все директора московских строительных предприятий, компаний, фирм и фирмочек получили четкие указания от местных органов власти обязать голосовать своих рабочих на рабочих местах под надзором руководства, предварительно взяв открепительные удостоверения по месту жительства. Причем это касалось не только строительных, но всех муниципальных или в той или иной мере с ними связанных организаций. Пока мы разговаривали, моему собеседнику много раз звонил председатель УИКа, уже знакомый мне по провокационным вопросам 4 декабря прошлого года. Он тогда, пытаясь «прикрыть» своего зама после вброса бюллетеней, всячески пытался спровоцировать меня на публичное изложение моих политических взглядов перед камерой рядом с урной, намереваясь потом обвинить в запрещенной «агитации на избирательном участке». Свой фотоаппарат он убрал только после многократных замечаний наблюдателей: «Что же вы делаете? Это же провокация!»
Темой звонков председателя было продавливание решения «об увеличении числа избирательных участков в связи с многочисленными обращениями избирателей». При этом решение сначала пытались принять путем обзвона, заочным голосованием, но, наткнувшись на жесткую отрицательную позицию моего собеседника Сергея, было решено все-таки собраться на очное голосование, но почему-то не в помещении УИКа, а в одном из близлежащих ресторанов, благо на Арбате их предостаточно. В конце концов, когда по требованию Сергея было приято решение собираться на заседания УИК только на избирательном участке и стали подходить первые члены УИКа, председатель перезвонил и сказал, что «заседание УИКа по этому вопросу переносится на субботу!» Т.е. на 3 марта…
Меня заинтересовали персоналии руководства УИКа №7 на выборах 4 марта. Выяснилось, что председатель УИК №7 не поменялся — на этом посту остался все тот же начальник Арбатского ДЭЗа, который блистал 4 декабря после вброса бюллетеней его заместителем. А вот проштрафившегося заместителя, как засыпавшегося при выполнении «маленького, но ответственного поручения» руководства УИК, заменили на нового члена — женщину-едросса с лаконичной характеристикой «…она еще махровее Ракитина».
Чем закончилась история с дополнительными избирательными участками на Арбате, я так и не узнал, уехав с полученным открепительным.
И теперь мы переходим к событиям в ТИК Строгино 4 марта 2012 г. Многое из происходившего в этот день объясняет интересный момент — с думских выборов 4 декабря прошло всего несколько месяцев, но на президентских выборах 4 марта в Строгино было 47 избирательных участков против 45 в декабре. В разнице этих двух цифр и скрыта вся сермяга…
Дело в том, что за несколько дней до выборов глава управы района Строгино Владимир Григорьевич Мельник (мы еще не раз упомянем этого человека, с фотографией которого можно познакомиться на strogino-uprava.ru) предупредил председателя ТИК Строгино Сергея Козина (а Сергея Владимировича можно увидеть здесь) о том, что число избирателей в Строгино будет увеличено на 6000 человек. Т.е. председатель ТИКа первоначально узнает об этом не по поданным заявлениям граждан о включении их в списки избирателей (что было бы естественно), а от главы управы, в здании которой заседает ТИК. Информированность главы управы восхищает — он как-то заранее узнает, что у 6000 иногородних рабочих, живущих и работающих вне Москвы, возникнет желание стать московскими избирателями. Участники телешоу «Битва экстрасенсов» нервно курят в сторонке…
И неспроста — Владимир Мельник оказался настоящим провидцем! 29 февраля (т.е. в тот же день, когда этим же вопросом был озабочен и председатель моего УИКа №7 района Арбат), за несколько часов до окончания положенного по закону срока, в ТИКе Строгино появляются эти самые 6000 заявлений, которые принес один некто. Именно некто, потому что никто (!) не смог его вспомнить, никто (!) не видел ни его самого, ни его документов. Мистика! По моим нынешним представлениям, район Строгино является самым сакральным паранормальным местом на карте Москвы, потому что непонятна как история появления этих заявлений, так и их дальнейшие перемещения между УИКами и ТИК в нарушение всех законов и инструкций.
Об этих заявлениях лучше всего рассказывает член УИК №2888 с правом совещательного голоса Ирина Берлянд, в интервью, взятом журналистом Тимуром Олевским. Запомним номер этого участка — №2888, мы еще много раз к нему вернемся.
Часть заявлений (из общего количество 6000 — довольно значительная), в самом деле, были написаны одним почерком — по воспоминаниям членов ТИК: «Под копирку!» Этому неизвестному «писателю» не позавидуешь…
Все «заявители», до одного, «просили» их зарегистрировать для голосования на избирательных участках ТИКа Строгино. В заявлениях-близнецах фигурировали сотрудники разных строительных организаций. Что занятно — ни одна из этих компаний не располагает в районе Строгино ни своими филиалами, ни действующими объектами строительства, см. здесь. Но, не смотря на указанный в заявлениях «непрерывный режим работы», эти избиратели решили-таки покинуть свои находящиеся неизвестно где объекты, чтобы голосовать не там же, в своем «неизвестно где», а непременно в Строгино. Отметим, что в день голосования некоторые наблюдатели следовали как за строителями, так и на машинах — за их автобусами. И выясняли, где располагается это самое «непрерывное» производство. Одно из них нашлось рядом с подмосковным поселком Троицкое (см. здесь). Т.е. для голосования этим избирателям, вместо избирательных участков в ближайших населенных пунктах, пришлось доехать 12-13 км до МКАДа, затем пропилить по МКАДу от Дмитровского шоссе до Волоколамского (или Новорижского) около 15 км, и таким образом добраться на «свой» избирательный участок в одной из школ в Строгино. Затем проголосовать именно на нем и вернуться той же дорогой в свое Троицкое. Удивительная привязанность к одному далекому избирательному участку, когда по дороге им встречаются сотни более близких, но почему-то более чужих… Она и объясняет агрессивная растерянность этих путешественников на наивные предложения наблюдателей УИК №2888 «не толпиться в очередях и проголосовать на соседнем участке №2887, находящимся в этой же школе».
Такие далекие поездки толп людей за десятки километров, в один, строго определенный избирательный участок напоминают миграцию лосося на нерест. Рыба годами плавает неизвестно где, потом собирается у устья небольшой речки в гигантские косяки, и после переклички старшего по косяку заходит в реку. Дальше она может десятки километров упрямо идти вверх по течению, преодолевая пороги, перекаты и обходя камни. В пути она не ест, теряет силы, человеческий облик и остатки совести, покрываясь синяками, болячками и язвами. И в таком виде она доходит до места своего нереста в маленьком желанном избирательном участке в Строгино, шокируя местных мальков. Причем если спрашивать рыбу о смысле ее последнего путешествия, то она будет более разговорчива, чем привезенные в Строгино строители. Вот как описала свои попытки разговора с людьми, насильно свезенными на участок №2888 Александра Добрянская:
«…восемь часов утра. От зеленых автобусов к участку тянутся черные вереницы мужчин. Тянутся они довольно шустро. И избавиться от ощущения предстоящей оккупации здания школы, в котором располагается избирательный участок, получается не очень. Но спустя минуту, когда „оккупанты“ в холле выстроились в сумбурную очередь, ситуация прояснилась. Оказывается, люди в черном — это рабочие близлежащих предприятий непрерывного цикла. И здесь они затем, чтобы письменно выразить свою гражданскую позицию.
Временное топтанье толпы этих избирателей по школе заставило отдельных, особенно нервных жителей района, резко менять свои планы на полпути к столу избиркома.
Между тем, люди из дополнительного списка вваливаются группами по 30-40 человек в приблизительно равные промежутки времени — что-то около получаса. «На столе вчера лежал график прибытия этих голосующих, — задумчиво говорит Ирина Берлянд. — По-моему, они потеряли остатки совести». Согласно расписанию, поток автобусов с людьми, непрерывно занятыми на производстве, должен иссякнуть ближе к шести часам вечера. Еще бы. Непрерывный цикл труда к шести вечера обычно прерывается.
А пока что мне удается забраться в один из автобусов. Там уже сидят несколько довольных проголосовавших рабочих, ожидая товарищей. На вопрос, идет ли автобус до метро, водитель отвечает, что он едет в Одинцово.
— Вас привезли голосовать из Одинцова?
— Да, с работы.
— А вы сами из Одинцова?
— Я из Тульской области.
— А почему вы не голосуете в Одинцове?
— Не знаю, нас сюда послали.
— Кто послал?
— Начальство.
В очереди рабочие не так разговорчивы. Такое впечатление, что на всех напала оторопь.
— Здравствуйте. Скажите, пожалуйста, с какого вы предприятия?
— Космос (ПСК «Космос — Тоннель»).
— А когда вы писали заявление?
— Какое заявление?
Из-за спины моего собеседника доносится недовольное бурчание:
— Не разговаривай с ней.
Избиратель на секунду задумывается и решает, что лучше все-таки да, не разговаривать. Таких неразговорчивых — десятки. Кто-то угрюмому «не скажу» предпочитает изящное «без комментариев». Произносят эту важную формулу с видимым удовольствием.
— Скажите, пожалуйста, на каком предприятии вы работаете?
— Без комментариев.
— Вы боитесь со мной говорить?
— Вы журналист. Без комментариев.
— Вам нельзя разговаривать с журналистами?
— Нельзя. Без комментариев.
«Как я уже сказала, комиссия включила этих людей в дополнительные списки — незаконно, — говорит Берлянд. — Я пыталась убедить их этого не делать, но у меня это не получилось. Надо сказать, что комиссия это все делала под давлением. Доказать я это не могу, но я со слов председателя знаю, что ему выкручивали руки очень сильно. Он сопротивлялся, сколько мог, ему все это очень не нравилось, но, тем не менее, он не решился. Я написала жалобу на это решение с просьбой его отменить. Жалобу мою рассмотрели и постановили не отменять решение».
Но, помимо «приписанных» толп рабочих, после обеда на участок стали наплывать целые толпы граждан с открепительными удостоверениями. Их было ничуть не меньше, чем тех первых, из дополнительных списков. Мало того, часть вновь прибывших также в эти списки входила.
Внимание, тут остановка. Если ты действительно рабочий, который не в состоянии доехать до дома, потому что без тебя сталь заливает цех твоего плавильного завода, то ты должен написать заявление. О том, что открепительных не брал. Но, о, чудо! Люди из очереди обнаруживали себя в допсписке, хотя в руках у них был открепительный.
Между тем, очередь заняла все свободное пространство. Чтобы дело шло побыстрее, ее разделили на несколько потоков. Тетрадь для дополнительных голосующих расшили на листы, а листы распределили между членами комиссии.
— Вы откуда приехали?
— Из Солнцево.
— А потом куда поедете?
— А потом обратно. Там уже жрачка, стол накрыли.
Сзади в тот же момент — уже привычный одергивающий шепот:
— Ты че говоришь? Заткнись, ты кому говоришь!
К этому моменту градус отвращения на участке уже шкалил. В Строгино подтянулись журналисты. Теперь члены избиркома заметно нервничали и предпочитали не регистрировать людей, вызывающих вопросы, вовсе.
Ирина Ефимовна Берлянд избавляет меня от последних иллюзий по поводу предприятий полного цикла.
«Позавчера стопки заявлений исчезли. Куда — неизвестно. Ну, в ТИК, конечно. Потом их принесли, и только вчера я смогла их посмотреть. Я увидела, во-первых, что нет никаких копий паспортов. Во-вторых, есть заявления неподписанные, есть заявления без номера участка, есть заявления, где номер участка вписан чужой рукой. Есть заявления, где паспортные данные замазаны корректором. Ну, то есть, я могла убедиться еще раз, что это негодящее дело.
Но, тем не менее, решение было принято. Было принято и другое решение — проверять заявление, написанное человеком: совпадают ли паспортные данные и т.д.. Этого не было сделано, это сделать было, наверное, невозможно, потому что законных оснований к этому нет: раз человек есть в списке, значит, он туда попал законными методами?».
Полсотни журналистских интервью, записанных на камеру и на диктофон, на участке №2888 — это ясные свидетельства незаконности происходившего»
Но мы забежали вперед, поэтому вернемся в дни, предшествовавшие выборам, к заявлениям.
Все бы ничего, но по закону (ст.17, п.17 ФЗ «Об основных гарантиях избирательных прав…») подобное заявление каждый избиратель должен подавать лично (в законе — «личное заявление»), с паспортом в руках (это уже требует инструкция ЦИК), чтобы можно было сверить физиономию предъявителя с фотографией в паспорте, а паспортные данные — с указанными в заявлении. Но, видать, «непрерывный режим работы» оказался слишком непрерывным — настолько, что никому из 6000 заявителей так и не удалось удалось вырваться с работы. И — плевать на закон, когда «непрерывная» работа горит! Председатель ТИК Сергей Козин оказался человеком доверчивым — его не смутило ни отсутствие самих заявителей и их паспортов, ни незаконность рассмотрения заочного рассмотрения заявлений, написанных с массой нарушений. Ведь для Сергея Владимировича главное — понять, помочь и пойти навстречу человеку труда. Будучи «в миру» директором школы, он, судя по всему, принес свою веру в человека издалека, еще из периода работы «под прикрытием» в составе сотрудников советского посольства в Вашингтоне. Как бы там ни было, решение о включении 6000 человек в состав избирателей было утверждено на заседании ТИКа шестью голосами против двух. В ходе обсуждения председатель ТИК напомнил ее членам, что ТИК может своим решением отменить только незаконные решения подчиненных УИКов, но включение в число избирателей на основании обезличенных заявлением является нарушением не закона, а инструкций ЦИКа. А нарушение инструкций вышестояшей организации ТИК отменять не может (см. здесь). Как-то так…
Таким образом, своим решением ТИК перешла от фраз «закон не требует подтверждать непрерывность производственного цикла» и «закон не требует нахождения объекта на территории (или подтверждения привязки конкретного сотрудника к конкретному производству)» к новаторскому выводу «закон не требует установления личности подателя личного заявления», забив тем самым на инструкцию ЦИК и сказав новое в правоприменительной практике. Вот так — инструкция ЦИКа, как и соответствующая статья закона — полная фигня по сравнению с указанием главы управы Строгино Владимира Мельника.
На основе этого события отмечу еще один общий вывод по этим выборам — весь процесс выборов (и подготовка к ним) основывался на сплошной череде нарушений, каждое из которых вроде как бы и не являлось прямым/однозначным нарушением закона. Совокупность (по величине итоговых искажений результатов) — да, но каждое в отдельности — не совсем, не явно, не очевидно. При этом система, т.е. организация выборов была построена так, что наблюдатели (и любые другие заинтересованные лица) могли увидеть только отдельные нарушения, не складывавшиеся в общую картину и не требовавшиеся серьезного вмешательства с точки зрения нарушения закона. Другими словами — требуемый результат выборов получался не путем очевидных нарушений закона вроде вбросов или открытия избирательных участков с уже с частично заполненными урнами, а планомерной организацией продуманной системы взаимосвязанных, но «размазанных» по процессу (хронологически и территориально) многочисленных последовательных нарушений, навязываемых избиркомам представителями исполнительной власти. Все вместе они многократно нарушают законы, но по отдельности — не очень, типа «это как посмотреть».
Наступило 8 вечера. Люди ушли. Подкинуть ничего не получилось. Карусель свалила. И я, открыв памятку наблюдателю, сказала директору: «Ну что, у меня есть инструкция, как надо по закону. Я не писала тебе никаких жалоб, но теперь я буду смотреть очень внимательно… Вот, смотри, как у меня написано. Сначала мы должны посчитать и погасить все неиспользованные бюллетени…» Наблюдения наблюдателей
Отсюда следующий вывод — если на декабрьских выборах избирательным комиссиям просто была поставлена задача обеспечить требуемые результаты, заранее спущенные сверху, то сейчас, в марте, четко видна планомерная и кропотливая работа «на результат». Было очевидно, что благодаря активным действиям оппозиции и росту гражданской ответственности населения вбросы, подтасовки, карусели и переписывание протоколов быстро вскроются из-за резко возросшего числа наблюдателей на избирательных участках и их «оснащенности». А повальное удаление наблюдателей под надуманным предлогом «мешал работе» опять же поставит под сомнение легитимность результатов выборов. Следовательно, нужны были «орг.мероприятия», которые вывели бы основные нарушения, тот самый искомый мной «системный фактор», из-под взоров наблюдателей. И он был найден в виде дополнительных списков и вновь организованных избирательных участков.
Продолжим, вернувшись к строителям.
Этих 6000 вновь прибывших избирателей нужно было куда-то деть, «опустив» в списки избирателей соответствующих участков. Можно только предполагать, чем руководствовался председатель ТИК, но было принято решение организовать для них два новых участка № 3185 и №3186 и использовать уже существовавший участок №2888. Последний размещался в обычной среднеобразовательной школе №1721, и благодаря этому наблюдатели из его УИКа могут рассказать подробности «появления новых избирателей» (далее цитата bg.ru):
«вечером 29 февраля — за несколько часов до запрета вносить изменения в списки избирателей — на участке было зарегистрировано более 1300 новых избирателей. Это не были личные заявления, их принес в мешке неизвестный человек без доверенности, заявления были от каких-то строительных компаний, чьи работники не могут голосовать по месту прописки. Участковая избирательная комиссия получила эти заявления после обеда, и вечером того же дня приняла решения включить всех новых избирателей в списки.
К трем в школу приходит председатель УИКа Александр Сергеевич Довгаль — высокий мужчина с военной выправкой, с дипломатом в руках. Помещение комиссии размером со средний класс, и там ютятся два УИКа — №2888 и №2887. «Я сама была поражена — я была уверена, что мне придется воевать именно с комиссией, а оказалось — работать можно, а „враги“ совсем в другом месте», — говорит Ирина Берлянд, член комиссии с правом совещательного голоса (ПСГ). Берлянд передает жалобу, в которой требует отменить решение УИКа и исключить новых граждан из списка избирателей, председателю. С подписанной жалобой Довгаль собирается в ТИК, который удовлетворит или отклонит ее. Я успеваю поймать его на школьном дворе, и, к моему удивлению, Довгаль совершенно спокойно рассказывает мне всю историю.
«Вчера после обеда мы получали документы в ТИКе, и там к нам обратились работники управы. В нашу комиссию поступили заявления от работников строительных и прочих организаций. Эти работники временно проживают не там, где работает само предприятие, а находятся в месте временного пребывания. Списки довольно значительные — 1305 человек», — рассказывает он.
Председатель Довгаль — зауч в одной из строгинских школ — не похож на тех председателей УИКов, к которым я привык по выборам в Госдуму. У него прямой взгляд, он не уходит от прямых вопросов и вообще не похож на чиновника — он отставной военный. По нему видно, что он устал, но ситуацию контролирует. «Я сам спал три часа сегодня. 29 февраля вечером мы приняли решение включить этих людей в списки избирателей. Но, когда мы стали их печатать, надо же составить протокол, в протокол включить каждую фамилию… Мы просидели полночи, успели только часть, вымотались, а утром пришли наблюдатели и написали жалобу».
Самому Довгалю эта ситуация совсем не нравится. «У нас 990 человек, по которым мы реально готовимся к работе, а нам фактически эту работу почти утроили. Это большой труд — обработать столько заявлений. Сначала мы хотели отказать в принятии этих заявлений: они поступили не от граждан, а от неизвестного человека в управе, не от главы и не от его заместителя. Мне это показалось незаконным: никто лично не приходил, доверенностей нет. Но пришел председатель ТИКа и заверил, что все нормально. Он сказал, что нехорошо не принимать заявления: „Была проделана огромная работа — уже организовали автобусы, а мы возьмем и откажем. По-человечески выходит, что мы этих людей поставим в неудобное положение — ведь они желают проголосовать у нас“.
А так как я подчиняюсь ТИКу и должен их распоряжения выполнять, то я эти заявления взял [вот так! Под предлогом человечности, под и непосредственным руководством главы управы Строгино Владимира Мельника http://www.strogino-uprava.ru/Portals/13/melnik_4_02_11.jpg, под давлением председателя ТИК Строгино Сергея Козина, руками завуча А. Довгаля нарушается закон. Коммент мой, В. Л.]. Единственное, меня смущал вопрос: если я возьму эти заявления, то когда я успею их обработать? С другой стороны, если бы я не взял эти заявления, то от этих людей поступили бы жалобы о нарушении их конституционного права избирать». [И А. Довгаль бы не знал, что ответить на эти обезличенные жалобы, неизвестно откуда взявшиеся и написанные так же, как и заявления! Это не школа, это детский сад, штаны на лямках… Коммент мой, В. Л.]
К жалобе Берлянд председатель УИКа относится нормально: «Жалоба, я считаю, обоснованная, мы ее отправляем в ТИК, и он должен принять соответствующее решение по этой жалобе. Вопрос серьезный и спорный. Наблюдатели требуют отменить решение комиссии. У меня было слишком мало времени изучить эти списки, проверить их никакой возможности у нас не было — должны эти люди здесь находиться или нет. А тонкости — должны они здесь быть, не должны… Нас просто загнали вот в такой угол». [Т.е. УИК №2888 внесла заявления в списки избирателей ВООБЩЕ БЕЗ КАКОЙ-ЛИБО ИХ ПРОВЕРКИ И ИДЕНТИФИКАЦИИ ЛИЧНОСТИ ЗАЯВИТЕЛЕЙ! Но под давлением председателя ТИК. Коммент мой, В. Л.].
Я возвращаюсь на участок и узнаю, что на нем нет ни одного документа по новым избирателям. Позже вечером Елена Прохорцева составит акт об отсутствии в УИКе данных заявлений, а еще позже всю документацию по новым избирателям, включая и их заявления, заберет ТИК, хотя по закону заявления должны храниться исключительно в УИКе. [Ловкий ход! Когда наблюдатели на УИК №2888 просят показать эти заявления, им отказывают, нарушая все инструкции; наблюдатели в этом видят злую волю УИКа. А я, проведя сутки в ТИКе Строгино, эти заявления и не думаю потребовать, т.к. знаю, что их в ТИКе просто не должно быть! Ну и чем эти действия директора одной школы С. В. Козина и завуча другой — А. Довгаля отличаются от разводки наперсточников? Коммент мой, В. Л.]
…в Строгино заявления от жаждущих голосовать не по месту жительства строителей поступают сотнями и тысячами. Как мне рассказал член строгинского ТИКа Андрей Шершаков, аналогичная ситуация сложилась и на участке 3185 — там приняты заявления от 1200 работников разных предприятий, в том числе около 500 — от сотрудников строительной компании «Су-155». Несколько сотен новых избирателей появилось и на участке 3166.
По словам Шершакова, такие заявления люди должны подавать лично, по доверенности или заказным письмом. В Строгино же они поступают просто ворохом из неизвестного источника. «Ноги растут из управы», — уверен Шершаков. «Члены комиссий отказываются говорить напрямую, откуда поступили эти заявления, но по их разговорам между собой становится понятно, что списки поступают именно оттуда».
Понятно, что в день голосования 4 марта участок №2888 стал самым проблемным источником головной боли для УИКа и ТИКа. Все внесенные в список строители приехали к 8:00, к открытию участка, и создали колоссальную очередь и давку, упорно отказываясь голосовать там же, но на соседнем участке №2887. Толпа стояла столь плотно, что «коренные» избиратели, жители окрестных домов просто физически не могли пробиться к столам выдачи бюллетеней! Наблюдатели подняли скандал, прибыли представители СМИ и телевидения. Вот лишь краткая хронология событий на участке №2888:
8:45. У нас тут аларм. Говорят, что к участку приписано дополнительных 1500 человек, потому что они якобы не могут проголосовать по месту прописки. Председатель УИКа жалуется по телефону, что журналисты снимают на мобильные. Люди, стоящие голосовать, в основном, мужчины в черных куртках и шапках — «пидорках». На вопросы отвечать отказываются. Реагируют агрессивно.
9:32. Удалось поговорить с одним чуваком из очереди. Рассказал, как их свезли из области и что им за это будет. Спрашиваю: что? Он: стол накрыть
10:09. Рядом с участком стоят еще три белых автобуса, полных людей в черном.
10:45. Тут все чудесатей и чудесатей. Народу по открепительным так много, что местные жители просто не могут пробиться. Теперь сделали две отдельных очереди. Одну — для жителей района, другую — по открепительным. Очереди разделили стульями. На втором этаже — участок 2887. Там пусто. Редкие пенсионерки.
11:15. Очередь желающих открепительно проголосовать уже не умещается в зале.
11:57. Девушка с телеканала «Доверие» доверительно сообщила, что голосующие — рабочие с «предприятия полного цикла». Тем временем, вопрос, заполняли ли граждане заявление, чтобы получить открепительные, граждане оставляют без ответа. Есть подозрение, что просто не понимают по-русски.
12:24. Отряд «людей в черном» разбавился потоком бабушек. Тоже по открепительным. Тут все по ним!
12:35. Толпа избирающих дышит свежим перегаром. На просьбу члена комиссии разрезать открепительный реагируют вяло.
13:33. Люди с нашего участка при надомном голосовании, как выяснилось, проголосовали дважды — их голоса уже успели зафиксировать другие, более шустрые умельцы.
14.35. Строгино работает, как приличная фабрика (buran.ru). Только что привезли свежую партию. Интервал появления новых автобусов с избирателями уже стабилизировался: новых привозят раз в полчаса — сорок минут. Один из членов избиркома заверил, что видел расписание «завоза»: поток должен закончиться около 6 часов.
14:55. Кажется, избирком уже здорово напугали. Из-за стола долетают глухо обрывки фраз: «не будем рисковать», «они тут снимают».
Да, власть поняла, что грязная игра вылезла наружу — нельзя было совмещать «старый» избирательный участок для «коренных» жителей с «новыми» избирателями. Первая ошибка вызвала другую — в панике на участок спасать ситуацию приехал депутат Государственной думы от едроссов и начал командовать полицией с целью … разогнать строителей! И ему было плевать, что находившаяся на участке (и вокруг него) полиция ему (формально?) не подчиняется, плевать, что благодаря стараниям тех же едроссов эти строители уже были внесены в списки избирателей и их разгон является нарушением их избирательных прав, о которых так пеклись глава Управы Строгино, председатель ТИКа Строгино и УИКа №2888…
Активное, но совершенно незаконное вмешательство едросса в выборы на участке №2888 Сергей Козин впоследствии, на предобеденном заседании ТИКа привел как пример … борьбы едроссов за честность выборов (!), сказав: «Я уже сам ничего не понимаю — мир перевернулся! Представитель ЕР примчался обеспечивать честность выборов!» Он, знающий ход голосования на думских выборах по Строгино «из первых рук», даже не понял, что сказал… Вдумайтесь в эти слова — для честности ЕР мир должен перевернуться! А председатель ТИКа совсем не ожидал честности от ЕР!
Но на самом деле мир не перевернулся, и Сергей Владимирович кривил душой, потому что в середине дня едросс появился в ТИКе и устроил Козину разнос, крича «Ты всех нас подставил!». Т.е. вместо того, чтобы эти 6000 тысяч строителей «размазать» по 45 «старым» участкам, Козин отвел им всего три заповедника «честных выборов», запачкав старый №2888 и добавив два новых лепрозория №3185 и №3186, максимально оградив от этой заразы жителей Строгино, но подставив таким карантином «их всех», всю их «вертикальную» кодлу…
Ситуация на других «дополнительных» участках была не столь напряженной, но не менее неприглядной. Вот что написала о происходившем на участке №3185 в своем блоге наблюдатель Ксения Винькова, наблюдатель от кандидата в Президенты В. Путина:
«… в 7:40 4 марта, я пришла на участок 2903 и зарегистрировалась наблюдателем от кандидата Путина. Других наблюдателей от ВВП на участке 2903 зарегистрировано не было. В школе №129 было всего три УИК: 2902, 2903 и 3185. Участки были открыты для голосования в 8:00. Примерно ещё 10 минут потребовалось членам УИК, чтобы оттестировать КОИБы. Несколько первых голосовавших граждан опустили свои бюллетени в обычный белый ящик. На участке 2903 была вполне дружественная и спокойная обстановка. В окна было видно, что люди в количестве по 10-15 человек заходят в здание школы. Кто-то из УИК 2903 сказал: „О! Карусель заводят“. Куда шли эти люди после входа в здание школы, с участка 2903 не было видно. Людей на участке 2903 было не больше 2-4 человек одновременно. Около 9 часов, я решила пойти посмотреть, куда идут эти группы людей. Они все шли в противоположенное крыло школы, на второй этаж, на участок 3185. Когда я поднялась туда, моему удивлению не было предела. Я увидела коридор, который был забит толпой людей до самой лестницы. Там было человек 150-200. Около трети из них были явно киргизской и молдаванской национальности. Что это вообще за толпа? В первую очередь, я подошла к наблюдателям участка 3185. Они сказали мне, что люди голосуют по спискам. Какие списки? Где их открепительные удостоверения? С этими вопросами, я подошла к председателю УИК 3185. Председателем УИК 3185 была назначена заместитель директора школы здоровья №129 — Лагошная Елена Владимировна, в прошлом сотрудник медицинского кабинета этой школы. Взглянув на мой бейдж, она сказала: „Вы от кандидата Путина? Я Вас сейчас удалю с участка, потому что окажется, что Вас двое“. Ловите связь? Вот для чего штаб Путина отправил 500 полутайных наблюдателей! Но я была зарегистрирована от Путина на участке 2903, поэтому Лагошной не представилось возможности меня удалить. А я стала очевидцем того, что уже даже не подпадало под определение „карусель“. Это была хитро и хамски спланированная, широкомасштабная и при этом законная, фальсификация выборов! ВВП хорошо всё продумал! Он придумал новую схему обмана российского народа!
В соответствии с законом, гражданин РФ имеет право, лично явившись в любую УИК, в дни предвыборного дежурства, подать письменное заявления о том, что он будет голосовать на данном участке, в связи с тем, что будет находится на рабочем месте на предприятии с безотрывным циклом производства. При этом, председатель УИК не должен проверять и просить какие-либо подтверждающие документы: работает ли сотрудник в указанной организации, где зарегистрирована и находится организация, и, является ли указанная организация предприятием непрерывного цикла. Подающий заявление не берёт открепительных удостоверений на своём участке. Как Вам такая схемка? Никаких подтверждений и доказательств! Никакого контроля или проверки! Где бы в России встретить ещё такое снисходительное отношение? Ставлю ВВП за находчивость 5 (отлично), за хамство российским гражданам 5 (отлично), и за патриотизм, который он предлагает в качестве новой национальной идеи — 1 (кол)! Патриотизм — это не просто любовь к родине! В лице власти — это самоотверженное и альтруистическое служение народу и воплощение его волеизъявлений в жизнь!
А теперь об организации этого законного беззаконья на участке 3185. Всего на территории школы №129 было 3 участка. За УИК 2903 было закреплено 1910 жителей. За участком 2902 около 1500 жителей. Никаких дополнительных списков на этих двух участках не было. УИК 3185 была организована на втором этаже школы, за ней был закреплен всего один дом по улице Кулакова, д.11. к.1, где было прописано около 300 жителей, и, внимание, 1087 лиц по предварительным спискам. Заметьте, жители, приходившие голосовать на участки 2902 и 2903, не видели второго этажа здания, им незачем было туда подниматься. А для выхода с участка 3185 был организован специально отведенный выход. Спустившись по лестнице на первый этаж, не выходя в проход самого этажа, нужно было спуститься еще половину пролета, где и была открыта дверь на улицу для голосовавших на участке 3185. И вообще, это что получается, что УИК 3185 была создана для 1 дома? А потом, совершенно случайно, именно на неё подали заявления 1087 лиц, желающих проголосовать именно на ней!? При этом к пачкам личных заявлений были приложены заявления от каких-то начальников организаций с просьбой внести данных лиц в список избирателей. Об этих списках было объявлено за день до голосования на заседании ТИК. Естественно, что членам УИК, которые были выдвинуты в неё от кандидатов в депутаты муниципального собрания, это показалось нарушением. Но им было сказано, что в их отсутствие на избирательном участке, все эти лица лично являлись на участок 3185 и подавали соответствующее заявления. [Отметим эту явную ложь! Коммент мой, — В. Л.] Откуда тогда заявления от начальников к пачкам заявлений? Многие члены ТИК были также возмущены подобным безобразием. Тем более, что в районе Строгино было организовано три УИК с подобными списками! Но, по закону, это беззаконье, не представлялось возможным побороть до голосования! [К этому «законному беззаконью» мы еще вернемся ниже, — В. Л.]
4 марта, с 8 утра, на Строгинском бульваре был организован бесперебойный подвоз автобусов с людьми, имеющими документы на лиц, указанных в дополнительных списках и лиц, имеющих открепительные удостоверения. Людей сопровождали лица, имеющие списки приезжавших и помечающих у себя тех, кто уже выходил с участка. Они стояли в проходе лестницы первого этажа и указывали людям на отдельно отведённый для них выход. УИК №3185 организовала 6 столов для выдачи бюллетеней. 1 стол для жителей д. 11, к.1 по ул. Кулакова; 1 стол для лиц, голосующих по открепительным удостоверениям; 4 стола для лиц по дополнительным спискам. Коридор школы участка 3185, в буквальном смысле слова, был забит толпой непонятных людей. Когда этим лицам выдавали бюллетени для голосования, я видела, что очень многие паспорта имели свежие даты выдачи. Я вообще не верю, что эти люди имели настоящие паспорта. Но, это еще не всё! Даже списков им оказалось мало! Стояла бесперебойная очередь к члену УИК, выдающему бюллетени по открепительным удостоверениям! Мы (наблюдатели) предлагали пройти этим людям на другие два соседних участка, где не было никаких очередей, однако они нам отказывали грубым или ехидным тоном, говоря, что они хотят проголосовать именно на этом участке. Некоторые из этих лиц были замечены в двух очередях — и по спискам, и по открепительным удостоверениям. Но доказать это было невозможно. Получив бюллетени по спискам, они опускали их в урны. Потом вставали во вторую очередь. Фамилии в паспорте не совпадали с фамилиями в списках. А сотрудник полиции, к которому, я обращалась лично (и не только я), не имел основания на обыск лиц, на предмет нахождения у них двух паспортов. Столпотворение и толкучка не давала возможности осуществлять адекватный контроль и наблюдение за передвижением людей, находящихся в коридоре. Жители дома 11, к. 1 по ул. Кулакова, приходящие голосовать на свой участок, были в шоке от увиденного, тем более, что на первом этаже школы, на двух других участках было пусто и спокойно. Некоторые из них вообще уходили с участка, не пробиваясь через толпу, и возвращались голосовать вечером. Честно говоря, находясь в этой толпе, слёзы сами накатывались на глаза. Я стояла и смотрела, как по-хамски обманываю российский народ. И ни одна статья закона не могла помочь мне его защитить!
Новости о происходящем быстро распространялись. Кандидаты в депутаты муниципального собрания приезжали лицезреть на творящийся беспредел. Около 11 часов в школу приехали сотрудники прессы. Сотрудник редакции газеты «Яблоко России» предоставил мне редакционное удостоверение на право быть наблюдателем на участке 3185 от их имени. После чего, я наконец-то, официально зарегистрировалась наблюдателем на участок 3185. При внесении меня в список наблюдателей, оказалось, что наблюдателей от кандидата Путина в списках нет. Почему? Поймете чуть позже. И так, я стала наблюдателем на двух участках: на №2903 от кандидата Путина, от чего мне уже хотелось провалиться сквозь землю, и на №3185 от газеты «Яблоко России», благодаря чему меня не могли удалить с участка. Я почти постоянно находилась на беспредельном участке №3185, но иногда ходила на участок №2903, чтобы быть в курсе того, что где происходит. Ещё один вопрос: куда уезжали автобусы с людьми? Вообще, Строгино — спальный район и в нём нет предприятий беспрерывного цикла. Сотрудники прессы и возмущенные организаторы, присутствовавшие на заседании ТИКа, прошедшем 3 марта, следили за этими автобусами. Некоторые из них отвозили приехавших в районы Октябрьского поля, некоторые на Сокол, какие-то в район Бескудниково. Каким образом все эти люди оказались в дополнительных списках на участках района Строгино, для меня так и осталось загадкой!
Около 14 часов, толпа на участке №3185 спала. Остались лишь очереди, человек по 5-10 к каждому столу. Бюллетени для голосования за президента РФ у УИК №3185 остались в таком количестве, что члены УИК побоялись того, что их не хватит на жителей дома 11, к. 1 по ул. Кулакова. [Подтверждаю, что именно в этого время представитель УИК получал в ТИК дополнительную партию бюллетеней, из-за «Мы очень боимся, что у нас не хватит бюллетеней!» Коммент мой, В. Л.] Члены УИК стали предлагать людям, приходящим с открепительными удостоверениями, пройти на другие участки. Мы попросили показать нам книги с дополнительными списками. Визуально, было понятно, что около 70% лиц уже проголосовали. Автобусы продолжали подъезжать. Но люди, в них находящиеся, в основном, прибывали с открепительными удостоверениями. Теперь им приходилось идти голосовать на участки №2902 и №2903. По итогам голосования на этих двух участках по открепительным талонам проголосовало около 400 человек, плюс 202 на №3185! Это при том, что каждый из этих участков выдал около 20 своих открепительных талонов. И того: 600 пришедших против 60 ушедших. Не многовато? [Эти данные наблюдателя с места событий интересно сравнить и итоговыми официальными данными Московской городской избирательной комиссией по этим же участкам, см. www.moscow_city.vybory.izbirkom.ru. Согласно данным МГИКа, на участке №2902 по открепительным проголосовало 192 человека, на №2903 — 157 человек (меньше), на №3185 — те же 202. В сумме получается, что по официальным данным число голосовавших по открепительным на трех указанных участках меньше на 51 человека. Коммент мой, — В. Л.]
После 16:30 подвоз автобусов прекратился. А на участке 3185 прояснилась очень интересная картина, на которую до этого мы не обращали внимания: среди всех присутствующих было 3 «серых кардинала». Это были трое мужчин, которых мы почти не видели и совсем не слышали. Двое из них попеременно менялись ролями: один находился возле председателя комиссии, частенько приносил ей мобильные телефоны, на которые ей надо было ответить; второй тем временем ходил по коридору, глубоким горделивым взглядом наблюдая за всем вокруг. А третьего мы вообще еле-еле заметили. Он все время сидел на стуле, прижавшись к стене, за углом стены от всех членов УИК и наблюдателей, там, где стояли столы для голосующих, и так, чтобы он не попадал никому в поле зрения. Наконец-то имея свободное время, мы поинтересовались — кто они такие? Они представились нам наблюдателями. Чуть позже, в словесной перепалке, один из них сказал:
— А я за Вами наблюдаю!
— Я это и заметила! Вы не за выборами наблюдаете, а за нами!» — ответила ему я.
УИК №3185 приступила к процедуре составления протокола об итогах президентских выборов и выборов муниципального собрания. На избирательном участке №3185 проголосовали 1363 человека, из них жители района 238 — это количество проголосовавших за депутатов муниципального собрания. Лица по открепительным удостоверениям и дополнительным спискам голосовали только за президента, получается, их было 1125. Недействительными были признаны 24 бюллетеня. Таким образом, мы получаем всего 1337 действительных бюллетеней. Голоса распределились следующим образом: Жириновский — 113, Зюганов — 143, Миронов — 32, Прохоров — 72. Т.е. это всего 360 голосов за всех остальных кандидатов против 977 голосов за Путина. Учтите при этом, что почти все жители, голосовавшие на этом участке видели, какой там творился беспредел! Вообще потрясающе наглядные цифры, один из членов УИК сказал: «Больше голосов за Путина могли отдать только в Чечне!»
За время проведения голосования на участке №3185 мы подали 8 заявлений о нарушениях на имя председателя УИК, 2 из которых ею не были приняты. О них поподробнее. В 1:30 мы составили акт о нарушении процедуры составления протокола в отношении председателя УИК Лагошной Еленой Владимировной. Она устно отказалась принять этот акт. Мы повторно зафиксировали этот факт своими подписями. В 2:30, я пошла ксерокопировать этот акт, а одним из серых кардиналов была сказана фраза в адрес меня «Жить надоело, коль акты составляет». Присутствовавший на участке полицейский не отреагировал на подобное заявление. [О да! Для этого нужно быть настоящими мужчинами — один из них смело угрожает молодой студентке, а другой, страж порядка, полицейский в форме, это отважно игнорирует! Молодцы, ребята! Орлы! … Коммент мой, — В. Л.] Наблюдатели решили написать об этом факте заявление на имя председателя УИК. Мы попросили у неё [Лагошной] его ФИО. Он, представлявшийся до этого наблюдателем, оказался на самом деле членом УИК с правом совещательного голоса от кандидата в депутаты муниципального собрания Андреевой Ольги Владимировны — Царев Сергей Александрович. Естественно, Лагошная, также в устной форме, отказалась у нас принять это заявление. Мы это зафиксировали в акте. К моменту выдачи нам на руки копий итоговых протоколов 3 серых кардинала испарились, как воздух. Фамилии «Царев» среди членов УИК в протоколе не было. В 4 утра, получив копии протоколов, мы отправились в ТИК, куда и перенаправили эти наши 2 заявления, вместе с другими жалобами в адрес работы УИК №3185. Это, я думаю, не последняя поданная мною жалоба в отношении УИК №3185 г. Москвы.
Это был мой первый опыт участия в голосовании, более тесный, чем у простого избирателя. Опыт сложный и неоднозначный. Говорят же: «Не сотвори себе кумира!» и «Надежда умирает последней». Теперь с уверенностью, без зазрений совести и толики сомнений, могу отнести себя к оппозиции Путина! Политик, по-хамски обманывающий свой народ, заслуживает презрения! На памятке, выданной мне в корпусе наблюдателей «За чистые выборы» было написано: «Nemo judex in causa sua», что переводится с латыни как «Никто не судья в своём деле». Так вот в отношении ВВП я заявляю: «НИКТО НЕ ВЫБИРАЕТ СЕБЯ ПРЕЗИДЕНТОМ СТРАНЫ!»…
Нужно отдать должное мужеству Ксении — она, придя на свой участок наблюдателем от В. Путина и проголосовав за него, после всего увиденного смогла правильно оценить происходящее и при подсчете голосов … аннулировать свой голос, признав один из бюллетеней недействительным! И рассказать о своем «идеологическом дрейфе», произошедшем всего за один день, от сторонника власти в ряды оппозиции. Ну а оставшиеся сторонники могут попытаться объяснить это выплатами Госдепа США…
Вот что происходило на «проблемных» избирательных участках. Но замечу, что и на «спокойных» (с точки зрения УИК и ТИК) участках с позиции наблюдателей было все далеко не безоблачно. В качестве подтверждения сказанному приведем «Особое мнение» члена УИК №2893 с правом решающего голоса Михаила Смородина. Заметим, что УИК отказалась внести это «Особое мнение» в свой протокол или хотя бы приобщить к нему, поэтому Михаил сам привез его в ТИК, где я и получил эту копию. Выкладываю ее без комментариев, см. buran.ru.
Но что интересно — если десятки автобусов размером с «ПАЗик» подъезжали в основном в первую половину дня 4 марта к трем «проблемным» избирательным участкам, то в середине дня по несколько автобусов было замечено наблюдателями и у других, «спокойных» участках. Именно об этом и упоминается в представленном «Особом мнении» Михаила Смородина. Численность пассажиров этих автобусов была существенно меньше строителей, и они разительно от них отличались. Это были молодые парни славянской внешности, одетые примерно одинаково, преимущественно в черных куртках и одинаковых черных вязаных шапочках, и все они имели прописку внутри МКАД. Подвозившие их автобусы, в отличие от автобусов строителей, не останавливались около избирательных участков, а высаживали этих парней за 200-300 метров от них. После голосования они по одному выходили из участка и собирались тоже в 200-300 метрах за оградой.
На одном из участков наблюдатель от ТИКа увязался за ними, дойдя до точки сбора (дальше пишу с его слов). Там стояла группа парней численностью около 30 человек. Минут пять он слушал разговоры на тему «кто сколько раз голосовал и сколько еще осталось», пока один из парней, указав на него рукой, воскликнул: «А это не наш!» Дальше произошло следующее — основная масса быстро рассеялась, но десяток наиболее рослых ребят остались, окружив «чужака» плотным кольцом. Дела начало принимать очень неприятный характер, но тут, откуда не возьмись, появились два молодых наблюдателя от партии «Яблоко» и сразу же стали щелкать фотоаппаратами. «Избиратели» мгновенно испарились! Вообще на этих выборах преобладал странный наблюдатель, приезжавший на автобусах и пугавшийся вопросов и объективов, как черт ладана! Но мой знакомый наблюдатель, чудесным образом избежавший потасовки, все-таки снова последовал за убегавшими, но теперь на значительном расстоянии. И увидел, как они вновь собрались в кучку, покурили, из-за угла вырулил автобус, и они по команде старшего, растянувшись в цепочку, в него сели…
Интересная деталь — этих молодых людей (или на них похожих, ведь персональной идентификации нет) фотографировали наблюдатели на разных участках, прямо из окон — как они подходили группами, собираясь во дворах школ, и там же стояли после голосования, ожидая последних. Я видел подобные фотографии на разных участках — это в самом деле никакие не рабочие. И что характерно — некоторые из них были одеты в черные куртки, на груди которых была различима круглая синяя эмблема. По этой эмблеме их узнавали на разных участках в Строгино. Естественно, наблюдатели били тревогу, обращаясь с жалобами в свои УИКи. Но там разводили руками — эти люди появлялись на участках с паспортами и открепительными, и закон не нарушался. И когда наблюдатели показывали членам УИКов в окно, где эти группы сначала собирались, выходя из автобусов, а потом ожидали тех же автобусов, которые не припарковывались, отсутствуя в момент голосования своих пассажиров, то члены УИК справедливо отвечали, что эти люди стоят за оградой школы, на расстоянии более 50 метров от забора, т.е. вне компетенции УИКов. А за все, что находится вне избирательных участков, отвечают наряды полиции. Полиция же, в свою очередь, при обращении к ней либо вообще «не понимала», о чем идет речь, либо отвечала, что «у нас нет законов, запрещающих собираться во дворах; у нас нет законов, что нельзя ездить на автобусах — это не является нарушением общественного порядка». А что она еще могла ответить, если вот на этой фотографии, сделанной через оконное стекло на одном из участков, этих молодых людей сверяет старший под контролем … стоящих рядом полицейских?!
Что забавно — когда я рассказывал об этих людях свой супруге после возвращения домой, то она, голосовавшая на Красной Пресне рядом со знаменитой сталинской высоткой на Кудринской площади, тоже с удивлением вспомнила, что видела у своего избирательного участка группу молодых людей в таких же черных куртках и шапочках, с синей эмблемой спереди.
Согласно представленным жалобам наблюдателей в ТИК, около некоторых участков, но за их границей, находились какие-то старушки, назойливо пристававшие к прохожим (выходящим с избирательных участков) с вопросами: «Вы за кого голосовали?» Причем некоторые старушки охотливо рассказывали о том, что делают это по заданию других людей, заплативших им за это по 500 рублей. Когда эти жалобы рассматривались на одном из заседаний ТИКа, обсуждение свелось к тому, что «если кто-то где-то по дворам дает каким-то любознательным старушкам деньги, то это не касается ТИКа. И так как отвечать старушкам, что-то там спрашивающим кого-то за пределами участков, личное дело каждого, то это можно считать обычными exit-полами».
Про рассмотрение жалоб ТИКом, коль об этом зашла речь, нужно сказать особо. Скажу сразу — я не заметил какого-либо нежелания ТИКа в приеме жалоб. Но вот как они рассматриваются! Когда наблюдатели пишут жалобы, они справедливо надеются, что их письменные обращения будут должным образом рассмотрены. Это логично, ведь других способов фиксации замеченных нарушений у наблюдателей нет по закону. Жалобы — это их единственный законный аргумент. Но я по опыту рассмотрения жалоб на заседаниях ТИК Строгино скажу: надеяться на их объективно-непредвзятое рассмотрение — дохлое дело! Посудите сами.
Жалобы заносятся в помещение ТИКа и принимаются ее секретарем, после чего складываются в отдельную стопочку/папочку. Замечу, что в отсутствие секретаря жалобы принимаются и членами ТИКа, но это почему-то обязательно вызывает недовольство секретаря после его появления. И на очередном заседании ТИКа (я за эти сутки присутствовал на четырех-пяти) они рассматриваются. Их зачитывает член ТИКа с решающим голосом, судя по всему — юрист. При этом председатель ТИКа периодически бросает ей реплики типа «сама разбирайся, тебе писать на них ответы», «вникай, тебе по ним по судам ходить» и т.п. Но сам процесс непредвзятого рассмотрения жалоб на заседании ТИКа стоит здесь показать дословно.
Юрист берет в руки очередную жалобу, пробегает ее глазами и говорит примерно следующее присутствующим членам ТИКа и наблюдателям:
— Ну… Э… Сейчас, минуточку… В общем, здесь говорится, что наблюдатель имярек на участке № (называет) якобы видел какие-то якобы нарушения при выдаче бюллетеней. Сейчас, подождите, прочитаю… А, вот! Он якобы обратил внимание на это членов УИК, и они якобы не прореагировали…
Голос другого члена ТИКа:
— Да не надо своими словами, вы нам саму жалобу прочтите!
— Так я и читаю! …Он тогда якобы обратился к председателю УИК, и ему якобы ничего не ответили…
Новый голос:
— В самой жалобе-то что конкретно написано? Читайте жалобу, не надо пересказывать!
— Так я ваше время экономлю! Я же вам главное говорю — зачем же все читать?
Разные голоса, уже хором:
— Читайте текст, как там написано!
Раздается голос председателя Сергея Козина:
— Ладно, прочтите.
Жалоба читается дословно, но максимум до середины, перебиваемая словами Козина:
— Ну, понятно. Ладно, надо сейчас ее обсудить, выработать нашу точку зрения, и потом юрист подготовит по ней письменный ответ ТИКа и нам зачитает.
Начинается вялое обсуждение типа «мало ли кто платит бабулькам по дворам…» И юристу:
— Вы помечайте, что мы тут говорим, вам же письменно отвечать.
— Я запомню.
Так рассматриваются еще три жалобы. Козин снова косится на юриста:
— Вы почему же не помечаете себе?
— Я запоминаю.
— Ну, у нас же не одна жалоба. Вам же потом по судам ходить. Записывайте наше общее мнение!
Юрист нехотя берет в руки ручку…
Методика работы ТИКа в день выборов проходила следующим образом — члены ТИКа разъезжались по участкам, на которых были «сигналы с мест», затем собирались и рассказывали об увиденном на очередном заседании. Когда возникали срочные вопросы, то принимались срочные меры — то на некоторых недавно заселенных домах не были указаны адреса избирательных участков (срочно на машине поехали расклеивать уведомления), то один из муниципальных кандидатов приносит решение суда, обязывающего ТИК срочно рассмотреть правомерность наличия в сведениях о другом кандидате слова «верующий» (несколько человек отправляются на участки его заклеивать на всех плакатах).
Но когда доходит дело до обсуждения положения на участках, то неизменно повторяется следующая ситуация. Она касается самого проблемного, №2888. Доклада по нему нет, это заменяют слова председателя ТИК:
— Что касается участка №2888… Ну… там все… ну, вы все знаете… по нему будет отдельный разговор…
В этот момент все члены ТИКа молча дружно кивают головами. И все! Что там, и когда будет этот отдельный разговор? Нет ответа… Становилось понятно, что там просто аховая ситуация… Все знали, все кивали, сочувствуя председателю и молча разделяя его скорбь…
По поведению членов и председателя ТИКа было видно, что ситуация на избирательном участке №2888 — это какое-то жуткое воздействие враждебных природных сил, вселенский форс-мажор, предвидеть или предотвратить который ТИК просто не в силах. Это бессмысленно обсуждать и предпринимать, это можно только пережить, это нужно перетерпеть, стиснув зубы. Все потом, славой сочтемся. Короткая многозначительная пауза, прерываемая бодрым голосом председателя:
— Так, а что у нас по другим участкам? Кто первый доложит?
Все поднимали лица, взгляды становились осмысленными, и территориальная избирательная комиссия по московскому району Строгино продолжала свою нелегкую и ответственную работу.
Взаимоотношения УиКов и ТИКа с наблюдателями — это тоже отдельная тема…
Михаил Шац, отработавший 4 марта в Петербурге наблюдателем от общественного проекта «Гражданин наблюдатель», свои впечатления выразил фразой: «То, что я увидел, меня потрясло. Это война!»
Я в день голосования как наблюдатель от ТИКа Строгино побывал на многих «подведомственных» избирательных участках, общаясь как с наблюдателями, так и с членами УИКов. При этом, общаясь с наблюдателями, я представлялся наблюдателем, а общаясь с членами и председателями УИКов, говорил «я член ТИКа». Таким образом, мои собеседники, представлявшие «два разных лагеря», говорили со мной достаточно откровенно. Мое общее впечатление следующее.
Во-первых, и члены УИКов, и наблюдатели не везде достаточно хорошо знают избирательное законодательство и соответствующие инструкции, но в целом наблюдатели гораздо сильнее юридически «подкованы», т.к. предварительно проштудировали документы и/или прошли необходимые инструктажи и тренинги. Кроме того, наблюдатели, попадая на УИКи, совершенно независимы в своих действиях. В отличие от них члены УИКов гораздо хуже знают нормативную базу, прямо (УИК –> ТИК) и косвенно (по работе вне выборов) подчинены председателям УИКов. Кроме того, они как работники школ зависят от своих директоров/завучей, назначенных председателями УИков, которые, в свою очередь, опосредованно зависят от Управы. Поэтому все спорные моменты, возникающие до и в ходе выборов, они трактуют не согласно законодательству (как наблюдатели), а следуя полученным «сверху» устным указаниям председателей УИКов и членов ТИКа (при этом слабость знания нормативной базы способствует уверенности в правильности своих действий). В такой ситуации независимость УИКов и ТИКов от Управы как органа исполнительной власти, заинтересованной в определенном исходе выборов — не более чем видимый блеф.
Эту ситуацию можно было бы исправить проведением некоего предварительного совместного (всех потенциальных наблюдателей и членов УИКов и ТИК) обучения с последующей выдачей удостоверений или аттестацией на знание законодательства. Мое мнение подтверждается тем, что я неоднократно разруливал спорные ситуации на разных участках, вникая в суть конфликтов и как «член ТИКа», и как сторонник наблюдателей. Говорю ответственно — можно погасить любую ситуацию, придя к взаимовыгодному решению, если подходить к ней непредвзято, без предубеждений и «предварительных установок». Например, мне несколько раз удавалось «оттащить» наблюдателей от секретарей и председателей ТИКа, объясняя им, что они подставляются под удаление под предлогом «мешает работе» и призывал их юридически грамотно фиксировать нарушения в письменном виде вместо бросков на амбразуру. Тут же «переходя на другую сторону баррикад», я одновременно общался с членами УИКов, уговорами «гася» уже написанные решения на удаление «мешавших» наблюдателей, мотивируя это тем, что «наблюдатели только и ждут своего удаления как лишний повод привлечения внимания СМИ, включая ТВ — а нам это нужно?».
В общем-то, именно этим я и занимался основную часть дня. И видел, что из-за отсутствия непредвзятости во всех без исключения УИКах сталкиваются законы в позиции наблюдателей и устные указания заинтересованных в определенных результатах лиц, при этом по закону прав у этих устных указаний и инструктажей на порядок больше.
Отсюда «во-вторых» — конфликт между ними неизбежен, потому что наблюдатели и УИКи встречаются, как бойцы на ринге, с изначально разными задачами и эмоциональным настроем. Наблюдатели не верят в честность выборов (и на это у них есть серьезные причины, вытекающие из декабрьских думских выборов), и пытаются поймать фальсификаторов, видя их в членах УИК. При этом любое сомнение они трактуют в свою пользу, как подтверждения факта поимки фальсификаторов. И если на некоторых «спокойных» участках они не обнаруживали ничего серьезного, то из этого делался вывод не об отсутствии нарушений, а о недо