Отсутствие взаимопонимания в человеческих отношениях, как в политике или экономике, никогда еще не приводило к добру. Рушатся семьи, исчезают с политической карты мира целые государства, трещат по швам экономические союзы. А в итоге страдают люди: дети, оставшиеся без родителей, старики, с нотками ностальгии вспоминающие прошлое, люди зрелого возраста, лишившиеся работы.
Отсутствие взаимопонимания в человеческих отношениях, как в политике или экономике, никогда еще не приводило к добру. Рушатся семьи, исчезают с политической карты мира целые государства, трещат по швам экономические союзы. А в итоге страдают люди: дети, оставшиеся без родителей, старики, с нотками ностальгии вспоминающие прошлое, люди зрелого возраста, лишившиеся работы.
Проблемы еврозоны, уже порядком набившие оскомину, снова и снова занимают первые строчки в потоке новостных лент ведущих информационных агентств мира. Сейчас мало кто вспоминает энтузиазм первых шагов построения «Соединенных Штатов Европы», основанный на принципе «стерпится-слюбится» и объединивший в себе настолько разных по экономическому уровню участников, что, казалось, он еще тогда был обречен на провал. Это как неравный брак, в котором один всегда отдает больше, а второй живет за его счет. Но одно дело — союз двух любящих сердец, а другое — экономическое сообщество. С какой стати немцам любить греков? Из-за того, что последние раньше уходят на пенсию? Или из-за того, что у южан рабочий день короче? Или, может быть, из-за того, что экономика еврозоны базируется на их «незыблемой национальной экономике»?
Честно признаться, удивляюсь я и тем и другим. Грекам — из-за их нежелания успокоиться и понять, наконец, что понижение зарплат — это вынужденная мера. Увеличение безработицы — тоже вынужденная мера. И так далее. Вынужденных мер в такой ситуации возникает очень много. При этом ни один грек не пытается «залезть в шкуру» белоруса. Одно дело снизить зарплату с 1000 евро до 600-700. Да, болезненно, но не смертельно. И совсем иное получать всего 100 евро при среднеевропейских ценах.
Удивляюсь и немцам. Неужели представители одной из сильнейших мировых экономик пытаются найти компромисс, а не диктуют свои условия?
На этом фоне вполне обоснованными выглядят вновь возникающие разговоры о возврате к немецкой марке. Старшее поколение вспоминает о ней как о валюте, позволившей поднять на ноги разрушенную баталиями Второй мировой страну, современники — как о валюте, способной существенно улучшить благосостояние среднестатистического жителя Германии и прекратить финансировать иждивенческие поползновения партнера по «неравному браку».
В качестве возможной альтернативы называется образование целого блока наиболее развитых стран еврозоны с созданием собственной валюты. Давайте посмотрим на следующую таблицу, характеризующую прогноз экспертов Международного валютного фонда в области основных макроэкономических показателей на текущий год.
Экономики Бельгии, Германии, Люксембурга, Нидерландов и Финляндии выглядят очень даже привлекательно. Национальное хозяйство Голландии, например, характеризуется одним из самых высоких не только в Европе, но и в остальных развитых стран мира показателем ВВП на душу населения. В Европе он выше только у Люксембурга, но это, безусловно, связано с количеством жителей карликового государства. Голландцы доверяют банковской системе, в результате чего страна имеет один из самых высоких уровней сбережений (почти 27% от ВВП). Прибавьте к этому относительно низкий уровень инфляции, лучший показатель во всей еврозоне по доле сальдо торгового баланса в валовом внутреннем продукте, относительно небольшой размер валового долга, низкую безработицу. Становится очевидным, что страна вполне способна прожить и без единой европейской валюты.
Приблизительно в таком же экономическом положении находятся и остальные страны вышеперечисленной пятерки. Единственной проблемой Финляндии является ее не очень выгодное с точки зрения потенциального союза географическое положение.
Другую сторону «неравного брака» представляют Греция, Италия, Ирландия и Португалия, валовый долг которых превысит по прогнозам экспертов МВФ на конец текущего года 100% от ВВП. Если прибавить к этой группе Испанию, Кипр, Мальту и Францию, потребление импортных товаров в которых превышает объемы поступлений по экспорту, становится понятным, что иждивенцев в Евросоюзе гораздо больше, чем тех, кто их кормит.
По мнению многих аналитиков, возврат к собственным национальным валютам или введение новой коллективной валюты — процесс невыгодный с экономической точки зрения. Рост государственных расходов, связанных с эмиссией, реструктуризация наличного и безналичного оборота и, самое главное, снижение экспортного потенциала за счет прогнозируемого роста курса новой денежной единицы — вот далеко не полный перечень всех проблем, которые могут возникнуть в связи с таким масштабным преобразованием.
Нужно понимать, что в результате возможных изменений на экономической карте Европы во главе государства или нового образования станет очень мощный Центральный банк, возможности которого будут более обширны, чем силы дряхлеющего на глазах европейского Центрального банка. И если он захочет провести ослабление национальной валюты с целью стимулирования экспорта, то помешать ему будет достаточно сложно.
Стоит отметить, что разговоры о возврате к национальной валюте ассоциируются в основном с Германией. В прессе появляются итоги статистических опросов населения, согласно которым большая часть немцев готова к такому шагу. Приводятся цифры, свидетельствующие о том, что если бы какая-нибудь политическая партия решилась включить в программу положение о переходе национальной экономики на использование марок, то она смогла бы повысить свой рейтинг почти на 20%. Таким образом, Германия выступает локомотивом подобных преобразований валютной системы. Это неудивительно: немецкая экономика является крупнейшей в Еврозоне и дает около 4% от общемирового ВВП.
Тем не менее я не уверен, что идеи возврата к гульденам или шиллингам не будоражат наиболее горячие головы жителей некоторых регионов старушки Европы.
Пока разговоры и опросы общественного мнения носят характер слухов, они практически не оказывают влияния на курс единой европейской валюты. Но стоит им приобрести официальный оттенок, это может крайне негативно сказаться на котировках фьючерсов на валютную пару евро/доллар.
В настоящее время инвесторам следует воздержаться от открытия позиционных сделок по данной валютной паре и сосредоточиться на среднесрочной и краткосрочной торговле. На мой взгляд, направление основного тренда в данный момент вызывает сомнение. Преобладающий на рынке оптимизм относительно решения долговых проблем Греции, Италии и Испании может быть очень быстро сведен на нет. Даже достижение валютной парой ключевого уровня в $1,4 за евро не будет свидетельствовать о формировании долгосрочного тренда. Для этого необходим по меньшей мере переход рынка к уровню $1,47.
Негативные известия с долгового рынка, а также политические факторы могут очень быстро вернуть ситуацию в прежнее русло господства «медвежьих» настроений. В этом случае ключевым событием станет пробой октябрьского минимума в районе $1,314 за евро.
Источник: investcafe.ru