В. Путин: С приближающимся праздником. Мы знаем, что вы работали очень много. Видел сам, своими глазами, но в этой связи хотел бы отметить, что есть женщины в русских селеньях, которые работают еще больше, чем вы. Мы с вами часто и много ездим по стране. Вы сами видите. Так что я, как говорится, в вашем лице хочу поздравить всех женщин страны, пожелать всего самого хорошего, самого доброго, счастья, любви и хорошего настроения, праздничного, потому что весна начинается. Очень рассчитываю на то, что мы в хорошем, рабочем ритме приступим к осуществлению всех планов, о которых так много говорилось в последние месяцы и недели. Поздравляю, желаю всего самого хорошего.
В. Путин: С приближающимся праздником. Мы знаем, что вы работали очень много. Видел сам, своими глазами, но в этой связи хотел бы отметить, что есть женщины в русских селеньях, которые работают еще больше, чем вы. Мы с вами часто и много ездим по стране. Вы сами видите. Так что я, как говорится, в вашем лице хочу поздравить всех женщин страны, пожелать всего самого хорошего, самого доброго, счастья, любви и хорошего настроения, праздничного, потому что весна начинается. Очень рассчитываю на то, что мы в хорошем, рабочем ритме приступим к осуществлению всех планов, о которых так много говорилось в последние месяцы и недели. Поздравляю, желаю всего самого хорошего.
В. Путин: С приближающимся праздником. Мы знаем, что вы работали очень много. Видел сам, своими глазами, но в этой связи хотел бы отметить, что есть женщины в русских селе
— Спасибо. Владимир Владимирович, а вот Вы обещали поделиться планами. В том числе, какие будут кардинальные изменения в правительстве сразу после того, как все состоится. Все состоялось.
В. Путин: Мы сейчас с Дмитрием Анатольевичем как раз собираемся это обсудить. В ближайшие дни будем об этом говорить. Нам нужно сначала вдвоем с этим разобраться, поговорить. Какие-то идеи есть, определенные, но просто зачем же раньше времени об этом публично говорить. Сначала нужно, чтобы все это было положено на бумагу.
— Владимир Владимирович, грузинская телекомпания «Имеди». Как вы думаете, какими будут российско-грузинские отношения во время вашего президентства? Вы же понимаете, что никому не нравится решение российской стороны о признании независимости Абхазии и Южной Осетии.
В. Путин: Разве может кому-нибудь понравится решение атаковать силы миротворцев? Это ведь тоже никому не понравилось. Во всяком случае, у нас в России. Особенно, когда люди погибли. Но это решение было принято. Поэтому это результат не наших действий. Это результат действий, к сожалению, сегодняшнего грузинского руководства. Мы много раз говорили, и еще раз хочу подчеркнуть особое отношение с грузинским народом. И мы надеемся, что решения будут найдены. Но говорить преждевременно об этом, наверное, не имеет смысла. Сегодня президентом Российской Федерации является Дмитрий Анатольевич Медведев. Он руководит внешней политикой. Пожалуйста, вопросы к нему. А потом посмотрим, что дальше будет.
— Владимир Владимирович, а, кстати, вы до инаугурации хотите продолжать работать премьер-министром или все-таки переедете в Кремль до 7 мая?
В. Путин: Зачем? У меня здесь рабочее место мое. Куда мне переезжать. Дел полно. Кто же работать-то будет. Я на мостике отстою до конца.
— А вы не хотите отдохнуть сами после предвыборной кампании?
В. Путин: Нет. Нет, зачем. Я уже даже забыл, что это такое отпуск. Мне будет некомфортно.
— А когда вы все-таки переедете в Кремль? Как будут выстраиваться отношения с оппозицией у государства? Будут ли они углубляться, вообще, после таких массовых выступлений. Считаете ли вы их реальной политической силой?
В. Путин: Реальной политической силой они станут тогда, когда воспользуются плодами предложенной реформы, встроятся в эту политическую систему, будут в состоянии сформулировать не только свои требования, но и свои предложения по развитию страны. И докажут какому-то количеству избирателей в отдельных регионах страны, либо в стране в целом, что их предложения являются привлекательными, и люди им верят. Вот тогда они станут реальной политической силой.
— И тогда вы будете с ними сотрудничать?
В. Путин: Ну почему мы с ними и сейчас сотрудничаем. А разрешение проведения определенных митингов, манифестаций — это же тоже элемент сотрудничества. Вот, президент Медведев с ними встречался. Это же тоже сотрудничество. Как же. Мы с ними в контакте постоянно.
— Владимир Владимирович, а вы говорили, что надо закрыть вопрос о приватизации 90-х годов. Когда это может произойти и как это все будет выглядеть?
В. Путин: В принципе, коллеги думают над этим, но повторяю, здесь несколько элементов. Первое. Нужно найти такую формулу, которая была бы приемлема и для приватизаторов 90-х годов и для общества. Для общественности, чтобы эта тема была закрыта окончательно. Можно ли найти такую формулу, я не знаю. Я ведь, когда об этом говорил, я прямо сказал, что это было предложение Григория Алексеевича Явлинского. Я считаю, что хорошо было бы такую формулу найти. Сможем ли мы это сделать. Я этого не знаю. И, в принципе, коллеги в правительстве тоже думают над этим. Посмотрим, что из этого получится. Мы готовы и с Григорием Алексеевичем, с его командой подумать вместе и активно поработать.
Вот ваша коллега спрашивала по поводу сотрудничества с оппозицией. Да, мы всегда сотрудничали с оппозицией. Разве вы подзабыли, что я же поддерживал создание партии «Правое дело». Поддерживал их прохождение в думу предыдущего созыва. И они там были, работали. Но, к сожалению, в следующий-то раз у них ничего не получилось, но это не наша вина. Это их вина.
Некоторые люди работают и сейчас. Из этих кругов. Вот, антимонопольную службу возглавляет достаточно активный «яблочник» и работает хорошо. Один из лидеров «Правого дела», бывший, возглавляет Росатом. Работает блестяще. Лукина я в свое время поддержал на известную позицию защитника прав человека. Ну он там, по-моему, пользуется уважением в обществе, работает абсолютно независимо. Под власть не подстраивается. Ведет себя очень корректно при этом. Он интеллигентный человек. Очень грамотный, последовательный и объективный.
У нас много людей — и во власти работающих, пришедших из оппозиции. Это практика нашей работы. Здесь нет ничего необычного. Ну просто кто-то из оппозиции хочет себя сначала заявить на улице. Но этого недостаточно. Понимаете? Заявить себя можно. Нужно программу предъявлять. Программу реального позитивного развития.
— Как вы оцениваете действия полиции во время последних митингов оппозиции?
В. Путин: Очень профессионально. Никого не били. Спецсредства не использовали. Оттеснили их после того как они начали нарушать данные ими же обещания. А вы знаете, что есть и журналисты, спасенные с помощью полиции. Потому что участники митинга их начали бить. Вам это известно? Да. Один журналист упал. Его пытались бить. И сотрудник полиции спрятал его в своей машине. Вот. Так что полиция обязана, я хочу это подчеркнуть, обязана добиваться ото всех исполнения закона. Митингующие взяли на себя определенные обязательства. И в рамках действующего законодательства им все было дозволено. После того как они начали нарушать закон (они начали делать это сознательно и публично, и открыто), полиция вынуждена была соответствующим образом действовать. Причем действовала очень корректно, на мой взгляд. Понимаю, при этом, что ряд митингующих добивается того, чтобы к ним была применена сила. Ну у сотрудников полиции достаточно силы и средств, для того чтобы решать в рамках действующего законодательства те задачи, которые перед ними стоят.
— «Лига избирателей» не признает результаты выборов, как вы к этому относитесь?
В. Путин: Лига избирателей не признавала их еще до выборов, понимаете. Поэтому никакой новизны здесь нет для меня. Ну чего здесь такого. Они сначала признали. Сказали, что больше 50-ти ваш покорный слуга набрал. А теперь уже говорят меньше 50-ти. У них семь пятниц на неделе. Я думаю, что для всех все-таки было интересно и небесполезно наблюдать активность наших граждан на избирательных участках. Вы знаете, когда участки только открылись, даже наши коллеги, наблюдатели иностранные, они рот открыли от того, как и в каком количестве люди приходят на участки. Вот началось все с Востока, скажем, на Чукотке, там очереди были. Знаете, картинки есть, сфотографированы. Люди пришли в большом количестве сразу же. А наблюдатели говорят: у нас такого никогда нет. Полупустые участки у них избирательные. А у нас есть. И это видно. Это не придумано.
— Говорят, что людей привозили голосовать на автобусах и они ездили по разным участкам.
В. Путин: Вы знаете, 45 миллионов человек на автобусах не привезешь. Вот есть вещи, против которых спорить невозможно. Если люди пришли и проявили свою волю в таком массовом масштабе, то чего бы здесь ни говорили. Вы знаете, да, нарушения возможны. Наверное, они были. Но они могут повлиять на сотые процента, на процент какой-то. Но не больше этого. Не больше. Вы спросите у экспертов, которые неангажированные, если применять какие-то там антизаконные средства мобилизации электората, к чему это приведет. Ну процент, максимум, два. Два невозможно даже себе представить.
Понятно, что проигравшим всегда не нравится поражение. Здесь необычного нет. Но это надо признать. Но вы знаете: в чем дело. Вот когда говорят, власти должны прислушаться к тому, власти должны прислушаться к этому. Но наши оппоненты тогда тоже должны прислушиваться к тому голосу народа, который сказал свое слово. Почему это происходит? Вот я вспомнил «Правое дело», которое прошло когда-то в парламент при моей прямой поддержке. А потом нет. Почему так получилось? Почему они провалились? Значит то, что они предлагают обществу, обществу не очень нравится, как минимум. Отдельные люди работают хорошо. И идеи отдельные правильные. Но в целом людям не нравится. И они должны тоже для себя выводы делать. А не просто гнилым зубом на власть цыкать. На себя пусть посмотрят.
— Российский избиратель сделал свой выбор. Он выбрал вас президентом. Но ведь свой личный выбор делали и вы.
В. Путин: Да, я тоже голосовал. Наверное, догадываетесь, за кого.
— Как ваши родные и близкие к вашему выбору отнеслись? Вы вообще-то советовались с ними?
В. Путин: Их это не очень радует. Конечно. Ну все-таки это такое интимное дело. Можно я не буду об этом говорить публично.
— Можно уточняющий маленький вопрос? Вы сказали: поживем — увидим, на счет российско-грузинских отношений. Вот Грузия отменила в одностороннем порядке визовый режим.
В. Путин: У нас безвизовый режим со странами СНГ. Но Грузия вышла из СНГ.
— Но была в СНГ, визовый режим был.
В. Путин: Да. Было в связи с известными событиями все это сделано. А теперь она из СНГ еще вышла.
— Т.е. шесть лет то же самое останется?
В. Путин: Не знаю. Выборы в Грузии когда?
— От этого зависит?
В. Путин: От этого тоже очень многое зависит.
— Но нет политика такого, который признает Абхазию и Южную Осетию. Понимаете?
В. Путин: А вы что хотите от России?
— Вывести войска из Абхазии и Южной Осетии.
В. Путин: И вы туда опять зайдете своими войсками. Так что ли?
— Почему?
В. Путин: Почему? Вы уже однажды так сделали. Именно поэтому. Ведь если бы этого не было, то другая была бы ситуация. Вы вспомните, когда эти события тяжелые начались, военные действия, вы забыли, что я сказал? Первая фраза, которая была мною произнесена. Я сказал: «Саакашвили совершил преступление против своего народа, против Грузии». Он, по сути, добился отторжения территорий. Вот в чем ошибка-то. Ведь мы с Михаилом Николаевичем много раз говорили на этот счет. Здесь ничего такого особенного нет, если я скажу об этом. Я ему много раз говорил: «Михаил Николаевич, только не доводите до кровопролития. Надо договариваться с этими людьми. Это же не вчера возникло и не в результате провокаций со стороны России. А в 21-м году что было? Вы не знаете? Почитайте историю. Знаете ведь, правда? В 19-м году. Вот эти рейды. И в прежние тоже времена. Все непросто. Межэтнические отношения — очень тонкая вещь. И нужно выстраивать отношения с этими людьми». Он сказал: «Да, конечно, обязательно. Мы так и будем делать.» И чего? И чего сделано на самом деле? Все наоборот. Вот мы с ним говорили о том, что мы не будем вмешиваться в Аджарии, если там начнутся события, несмотря на наличие нашей базы. Я говорю: «Я вам даю слово. Мы пальцем не пошевелим. Мы не вмешивались.» И он потом мне сказал: «Да, действительно, вы сдержали слово». А как поступило грузинское руководство? Мы договорились с ними о том, что мы создадим там, на месте нашей базы, контртеррористический центр. Ну и где это все? А когда я предложил Михаилу Николаевичу: давайте соглашение подпишем о том, что там будет антитеррористический центр, он сказал: «Чего подписывать-то?» Я говорю: «Ну, как же, соглашение. Ну если мы не хотим выполнять, так мы и соглашение выбросим. Вот тебе и „здрасьте“. Ну как договариваться с такими людьми? О чем? Это почти прямая речь. Ну я не знаю, сейчас Михаил Николаевич услышит, конечно, то, что я говорю, будет опровергать или как-то там высказываться.
— Галстук, наверное, будет жевать…
В. Путин: Ну бог с ним, с галстуком. Человек нервничал, ничего страшного, бывает. С каждым может случиться. Я без всякой иронии сейчас говорю. То, что я сейчас рассказал, это правда. Я не прибавил ни одного слова. Ну как нам с ним договариваться? И о чем?
— Нового президента ждете.
В. Путин: Грузинский народ определяет, кто должен быть президентом Грузии, а не мы. Мы свою позицию высказали, сформулировали. Не мы были инициаторами той трагедии, которая произошла. И наверное, грузинское руководство должно что-то сделать для того, чтобы как-то поменять ситуацию.
— Владимир Владимирович, Прохоров в вашем правительстве, когда вы станете президентом, какую роль будет играть, и Кудрин?
В. Путин: Вы знаете, я же уже сказал вашей коллеге и еще раз могу повторить. Мы только сегодня вечером, завтра, послезавтра будем с Дмитрием Анатольевичем обсуждать эти темы. Поэтому говорить заранее, я считаю, некорректно. Но Михаил Дмитриевич — человек серьезный и предприниматель хороший. В принципе, он мог бы быть востребован в правительстве, если он сам захочет. Я не знаю, захочет ли. Ну это надо еще, повторяю, нам с Медведевым поговорить, Дмитрием Анатольевичем, на эту тему.
— Каким будет ваш первый Указ после инаугурации?
В. Путин: Ой, я не знаю.
— Изменится ли отношение России к ситуации в Сирии и Иране?
В. Путин: Нет, у нас внешнюю политику осуществляет президент, МИД под руководством президента. Но мы же наиболее ключевые вопросы обсуждаем на Совете безопасности. Мы все в курсе этих событий. И у нас, конечно, у каждого есть и свое мнение, мы же все люди. Но, в целом, по ключевым вопросам у нас есть консенсусы. И не думаю, что здесь будут кардинальные изменения.
— Можно представить ситуацию, что Асаду будет политическое убежище предоставлено Россией?
В. Путин: Мы даже не обсуждаем этот вопрос.
— А вот последнее заявление Израиля о том, что необходимо решать военным путем иранский вопрос?
В. Путин: Я думаю, что военным путем лучше вообще ничего не решать. Я уже много раз по этому поводу высказывался, мы против любых военных действий. Особенно в таком чувствительном регионе, как Ближний Восток.
— Ждут ли существенные изменения администрацию президента.
В. Путин: Так там уже начались существенные изменения. Сурков перебрался в правительство.
— А Иванов сохранит свою должность?
В. Путин: Иванов, думаю, да. Почему нет. Я его знаю давно. Он очень опытный человек.
— Владимир Владимирович, все спорят, каким будет Путин в этом сроке. Он будет закручивать гайки?
В. Путин: Обязательно. А как же. Не расслабляйтесь.
— Владимир Владимирович, Вас все поздравили уже или кто-то еще не поздравил? В частности с Обамой вы разговаривали?
В. Путин: Нет, с Обамой не разговаривал. Разговаривал с Саркози сегодня. Разговаривал с Ху Цзиньтао. Разговаривал с премьер-министром Индии. С премьером и президентом Пакистана. С премьер-министром Великобритании. Много коллег позвонили. Из СНГ много позвонило очень.
— Дмитрий Анатольевич сделал предложение о том, чтобы проанализировать обоснованность приговоров Ходорковскому и Лебедеву. Как вы относитесь к этому предложению? И освободите ли их, когда будете президентом?
В. Путин: Послушайте, я уже много раз на этот счет высказывался. Есть судебные решения, они вступили в законную силу. И есть законом предусмотренные процедуры, связанные с возможным освобождением. Вот если есть у кого-то желание идти по пути реализации этих процедур, пожалуйста. Дмитрий Анатольевич, действительно, такое поручение дал. Я здесь не вижу ничего особенного. Комиссия по правам человека обратилась к нему с этой просьбой, и он направил соответствующее поручение в прокуратуру. Я думаю, что это правильно. Это же комиссия по правам человека при президенте. Если у людей есть какие-то сомнения, то президент с уважением отнесся к этим людям и дал поручение. Но, друзья мои, мы все говорим о какой-то политической стороне дела. Но у вас глаза есть, уши есть, вы читать умеете? Вы читали решение Европейского суда по правам человека? Читали или нет? Вы поднимите и посмотрите, что там написано. Там написано, что Европейский суд по правам человека не усматривает там политической подоплеки. Сколько у нас заключенных, находящихся в местах лишения свободы за совершение преступлений в сфере экономики? Вы хотя бы об одном из них вспомнили?
Источник: rus.ruvr.ru