В Таллине прошли гастроли Театра на Таганке, москвичи показали «Двенадцатую ночь» Шекспира и некогда культовый спектакль Таганки «Владимир Высоцкий».
В Таллине прошли гастроли Театра на Таганке, москвичи показали «Двенадцатую ночь» Шекспира и некогда культовый спектакль Таганки «Владимир Высоцкий».
В будущем году Московский Театр на Таганке мог бы отметить свое пятидесятилетие. Его создатель Юрий Петрович Любимов жив, а он всегда говорил, что театр должен умереть вместе с ним. Жив, но изгнан артистами из своего дома. То ли сыграл он неудачно короля Лира и дележ власти стал для него роковым, то ли в свои девяносто пять лет оказался он голым королем — неизвестно и трудно судить.
Но ведь это лежит во всегдашней природе артистов — рогожинское понимание любви, от которой так близко до ножа. Рассердились из-за каких-то гастрольных денег, и нет больше у Любимова театра.
И возглавил театр на очень короткий срок — «домовой» Таганки, всю жизнь проработавший у своего учителя, воспитателя, которого сам называл гением, писал о нем в своих «Дневниках», ликовал по поводу малейшей похвалы и убивался из-за любого мелкого замечания — Валерий Золотухин.
Валерий был большим моим другом, я написала предисловие к его предсмертной книге, он попросил меня написать правду о безнадежности и неизбежности их расставания с Любимовым, успел прочесть, позвонил и сказал: «Попрощаемся, я не доживу до сентября, до нового сезона, меня убьют раньше».
Таганка заметалась, почувствовала чумную гибельность воздуха вокруг себя; позвали Любимова, попросили вернуться, одумались. Да разве это возможно? Каково возвращаться зарезанному?
Ничего не осталось от ярчайшего, незабываемого явления уходящей гитарной эпохи; эпохи зонга, иносказания, хрипа, хлынувшей горлом крови, речитатива, рокота согласных…
Памяти Высоцкого
В Таллинне прошли гастроли Таганки, о которых сговаривался Тимур Топчиашвили еще с Золотухиным; показали, в частности, спектакль «Владимир Высоцкий», который когда-то потрясал и завораживал разговором живых артистов с ушедшим поэтом и бардом, а теперь очень многие из тех, кто был занят в постановке, тоже успели «в гости к Богу».
Смысл этого спектакля был в сплоченной памяти, в соборности чувства, в том, чтобы связь времен не рвалась, но держалась на жилах и нервах тех, кто остался. Так задумал этот спектакль Юрий Петрович Любимов, открывший в Высоцком большого поэта, так оформил его Давид Боровский. Любимов всегда стоял за сценой на спектаклях с фонариком, не давал постановке и артистам разболтаться, забыться, рассыпать мозаику.
Теперь малым составом — всего двенадцать человек — не твердо помня мизансцены, не сильно заботясь о расстановке стульев (единственная декорация), в блеклом свете с невнятными лицами играют, уж как бог на душу положит. Ничего не осталось.
Одна ностальгия.
Больше всего в зале тех, кто помнит Таганку молодую или хотя бы зрелую, и меньше тех, кто пришел на встречу с легендой и мифом. Думаю, последним трудно или даже невозможно было понять, чем для нашего поколения были три аккорда на семиструнке, и кем для нас был Булат Окуджава, сочинивший песню на смерть Высоцкого, которая включена в авторском исполнении в спектакль. И чем нас так завораживали очень понятные, порой черно-белые стихи о правде и лжи, о любви и ненависти.
В постановке есть постоянные отсылки к «Гамлету» — главной роли Высоцкого, где он был мечущимся по сцене поэтом, начинавшим спектакль со стихов Пастернака: «Гул затих. Я вышел на подмостки…» И главной сценой была его сцена с Гертрудой, где он говорил ей о необходимости покаяться в содеянном и не грешить впредь.
Этим заканчивался первый акт, и второй начинался той же сценой, чтобы, как говорил Любимов, зритель запомнил и понял, что спасение всегда возможно — через правду, осознание и покаяние. Не уверена, что все эти слова обозначают сегодня что-то ценностное.
А в это время в Москве на Таганке разыгрывается какой-то сюжет «Бобка» Достоевского. Только-только умер Валерий Золотухин, а театр уже объявил премьеру спектакля его памяти. Вениамин Смехов, сам когда-то игравший в театре, поставил сейчас спектакль по стихам Евгения Евтушенко «Нет лет».
А остальное — впереди
Много лет назад уже игрались стихи Евтушенко в постановке Любимова. Называлось представление «Под кожей статуи Свободы», действие происходило якобы в Америке, в первом ряду сидели полицейские и время от времени разгоняли артистов дубинками, грозили и зрителям.
А артисты возвращались и читали стихи о продажных «американских» политиках на радость подмигивающим друг другу и ликующим зрителям:
И никто не лучше рожею!
На плакатах столько рож!
До чего же все похожие —
Ничего не разберешь…
И еще читали:
Я как поезд, что мечется
столько уж лет
Между городом «Да»
и городом «Нет».
Вот, получается, и «Нет лет»…
Можно ли поставить спектакль «как Любимов»? Меняются ли поэты вместе с изменившимся временем? Это риторические вопросы.
Философ Парменид уверял, что в одну реку можно войти дважды. Но человечество почему-то много веков склонно доверять его философскому оппоненту.
Сиротство Таганки не нуждается в поиске приемных родителей; будет другой театр с другими целями, открытиями, традициями. А этот театр закончился; будет описано его величие и его падение, выйдут глубокие и не очень глубокие монографии, сохранятся музейные экспонаты, кабинет Любимова, гримерка Высоцкого, гримерка Золотухина, записи спектаклей, пленки, голоса…
Как писала Белла Ахмадулина: «Я знаю, всё будет: архивы, таблицы…»
Гастроли
• Гастроли Московского Театра на Таганке в Таллине прошли 21-22 мая:
21 мая
• Уильям Шекспир «Двенадцатая ночь»
Режиссер Рената Сотириади
22 мая
• Спектакль-концерт «Владимир Высоцкий — театральная история»
Источник: rus.postimees.ee