Завтра, 24 января, знаменитому альтисту Юрию Башмету исполняется 60 лет. Сегодня — первый из серии его юбилейных концертов в Москве. Найти в графике худрука двух оркестров и трех фестивалей свободный час практически нереально. Однако на просьбу «Труда» о беседе прославленный музыкант откликнулся. И не обошел самые острые темы, в том числе поднятые бардом Сергеем Никитиным в его недавнем заявлении о политической позиции Башмета.
Завтра, 24 января, знаменитому альтисту Юрию Башмету исполняется 60 лет. Сегодня — первый из серии его юбилейных концертов в Москве. Найти в графике худрука двух оркестров и трех фестивалей свободный час практически нереально. Однако на просьбу «Труда» о беседе прославленный музыкант откликнулся. И не обошел самые острые темы, в том числе поднятые бардом Сергеем Никитиным в его недавнем заявлении о политической позиции Башмета.
— Когда вы соглашались быть доверенным лицом Владимира Путина, не предполагали, что ваши политические взгляды могут вас с кем-то рассорить?
— Я никому своих политических взглядов не навязываю. Но и не скрываю: мне нравится, что и как делает для страны Владимир Путин. Если бы мне это претило, я никогда не стал бы его доверенным лицом и не вошел бы в Совет по культуре, в котором сегодня все заняты реальной работой. Например, для создания всероссийского юношеского оркестра мы прослушали музыкантов во множестве городов от Ярославля или Сочи до Хабаровска. Отобрали лучших детишек — получилось 78 человек. Там и такие совсем малявки оказались, и уже невесты и женихи 20-21 года. Проблема музыкального образования в стране мне кажется большой и серьезной. И пока обуздать ее не удается. Вот в Екатеринбурге услышал я прекрасную 14-летнюю флейтистку. Если бы она сыграла за ширмой на конкурсе, я бы ее мгновенно схватил к себе в коллектив первой флейтой. Понятно, что она очень талантливый музыкант, но она еще маленькая. Когда я вручал ей диплом, то поинтересовался: «Сколько лет ты еще собираешься здесь находиться?» Она твердо ответила: «Три года». И я автоматически счел, что дальше она будет учиться в Московской консерватории. Но потом случайно от ее подружки, потрясающей гобоистки, узнал, что их обеих уже ждут в Берлине. Вот какая очень грустная история того, как мы теряем свои таланты. И с этим что-то срочно надо делать. Мы должны сами нести полную ответственность за своих детей и их будущее. А не рассылать их по миру, как бандероли, даже из самых благих побуждений.
— Вопрос возраста для вас болезненен?
— Под финал каждого десятилетия у меня начинается какая-то депрессия и хандра. Тут самое действенное лекарство — самоирония. Например, увертюру к «Севильскому цирюльнику» Россини написал в миноре. Так что, как говорится, прорвемся.
— Если бы вы сейчас оказались в городе вашей юности Львове, куда бы пошли в первую очередь?
— В родной дом, двор. Туда, где я научился на велосипеде задним ходом кататься, где у нас была площадка и зимой мы заливали каток. В свою школу бы обязательно зашел. Там были первый танец, первый бокал вина, первая любовь, первая сигарета и первые деньги — за гитару. Мы халтуру играли. Но я не имел возможности их потратить: мама мне не запрещала играть на гитаре, но запрещала получать за это деньги. Хотя жили очень бедно. Однажды я проснулся, а мама носится по квартире, пытаясь найти рубль, чтобы дать мне с собой в школу. Помню, 17 копеек там стоила котлета, которая казалась вкуснее домашней: И тут я не выдержал и прокололся: сказал ей, что вот у меня есть триста с чем-то рублей. Реакция мамы была гениальной. Она сказала: «Понятно. Давай так: не будем об этом говорить папе, но ведь ты знаешь, что мы решили: ты поедешь в Москву поступать в консерваторию. Давай на занятия их и потратим». В результате я приехал в Московскую консерваторию, задачу по гармонии написал примерно за 50 секунд. А дальше писал задачи для других и шпаргалками их передавал…
— Жизнь вам подарила множество встреч с самыми разными выдающимися людьми. Кто из них произвел наибольшее впечатление?
— Если говорить о настоящем потрясении, то это прежде всего Святослав Рихтер и Мстислав Ростропович. Еще должен сказать, что королевские особы в разных странах, несмотря на этикет, которому они обязаны следовать, производят какое-то запредельное именно человеческое впечатление. Например, императрица Японии Митико, которая очень трогательно пропевала мое имя. Ей очень оно нравилось, потому что «юри» по-японски — белая лилия. И, конечно, особая тема — покойная принцесса Диана. У меня возникло ощущение, что у нее над головой настоящий ореол… Меня предупредили: по этикету принцессе ни в коем случае нельзя целовать руку. Но, подойдя ко мне после концерта, леди Ди сказала, что, слушая именно мою игру, ощутила всю глубину трагедии (это было после концерта в пользу пострадавших от землетрясения в Армении), и заплакала. Я молчу, совершенно онемел: А потом вдруг спрашиваю ее: «А можно попросить сделать для меня исключение?» Она мне говорит: «What?» А я: «Можно поцеловать вашу руку?» Она говорит: «Of course». И протянула мне руку…
Источник: trud.ru