В студии программы работает обозреватель Михаил Шейнкман.
Антидепрессант
Такого в Латвии не слышали с 2008 года. Премьер-министр Валдис Домбровскис вдруг объявил стране о том, что она преодолела экономический кризис. Уникальная республика. Весь Евросоюз в этом кризисе уже по второму кругу, а здесь торжествуют по поводу того, что иногда и последние могут стать первыми.
В студии программы работает обозреватель Михаил Шейнкман.
Антидепрессант
Такого в Латвии не слышали с 2008 года. Премьер-министр Валдис Домбровскис вдруг объявил стране о том, что она преодолела экономический кризис. Уникальная республика. Весь Евросоюз в этом кризисе уже по второму кругу, а здесь торжествуют по поводу того, что иногда и последние могут стать первыми.
Это как повернуть. Это четыре года назад Латвия оказалась на грани банкротства. Правительство объявило режим жесткой экономии, значительно сократило расходы в госсекторе, повысило налоги. Государство, успевшее за так называемые тучные годы независимости проесть все подъемные за присоединение к ЕС и НАТО, влезло в такие долги, платить по которым, как здесь говорят, придется и следующему поколению.
МВФ и Еврокомиссия предоставили заем в размере 7,5 миллиарда евро. Ими, собственно, и прикрылись, как могли. И не то чтобы республику это на самом деле спасло, но правящая элита удержалась. Именно поэтому прежде всего ее лидер настолько оптимистичен. По его словам, в последнем квартале прошлого года экономика Латвии показала самый высокий показатель в ЕС.
«Нам удалось вернуться к хорошим темпам роста, и его нужно удерживать», — поставил он в тупик сограждан, большинство которых могло и не понять, про какую именно страну он говорит. Ведь единственное, что реально растет в этой республике, так это оскорбительная самоуверенность ее правителей. Хотя это как раз понять можно.
Националистическому режиму удалась, как он считает, спецоперация по идеологической зачистке общества. Ему показали, кто в доме хозяин. Вначале нейтрализовали победу на парламентских выборах оппозиционного «Центра согласия», практически отправив в урну мнение трети избирателей.
Затем, не стесняясь собственной демократии, по сути, объявили врагами тех, кто голосовал за придание русскому языку статуса второго государственного. И, в конце концов, действуя за гранью добра и зла, бесцеремонно и почти официально поддержали шествие легионеров «Ваффен СС».
Все это, конечно, не экономика. Но именно это для латвийских властей всегда было и, наверное, будет реальным сектором. Именно в нем он, как ни грустно это прозвучит для российских соотечественников, действительно преуспел. Потому что местный руководящий принцип даже не «разделяй», а «отделяй и властвуй». Русских от граждан, своих от чужих, оппозицию от участия, страну от жизни.
«Кризис преодолен, но последствия его еще ощутимы», — отрапортовал премьер, словно и не в курсе, что самое страшное и затяжное в любом кризисе — это его последствия. Но оптимистично выводит он властную перспективу с надеждой на то, что отношение населения к ситуации улучшится, так как зарплаты повысятся, а уровень безработицы опустится. Говорит так, словно опять проводит встречу с избирателями.
Хотя здесь не исключают, что она снова возможна в досрочном варианте. Слишком неустойчивыми считают местные эксперты позиции правящей коалиции. Кстати, может быть, потому и понадобился Домбровскису этот вброс позитива в качестве некоего антидепрессанта. Впрочем, парадная риторика нужна и для отчета перед зарубежными спонсорами. Ведь когда-нибудь Латвия должна была доказать им, что корм в коня. Хотя после таких реляций, как правило, следуют новые просьбы о помощи.
Прослыть победителем кризиса — это серьезная заявка на роль личности в истории. Но проблема в том, что история независимой Латвии — это прежде всего кредитная история. Причем далеко не самая благополучная.
К тому же кризис — это то немногое, что хоть как-то оправдывало латвийский экономический провал. Без него властям и прикрыться будет нечем. Правда, есть и вторая волна кризиса. А правящая элита уже показала: в такой ситуации она, в отличие от страны, не тонет.
Тему продолжит главный редактор журнала «Балтийский мир» Дмитрий Кондрашов.
— Если смотреть цифры, то какие-то основания для оптимизма есть. Если в прошлом году латвийский бюджет был глубоко дефицитен (более 93 миллионов латов), то сейчас наблюдается некоторый профицит (почти 14 миллионов латов — это примерно 30 миллионов долларов).
Конечно, даже для такого маленького государства, как Латвия, это ничтожный профицит бюджета. Но если отчитываться перед своими избирателями на момент «здесь и сейчас», то можно доложить о некоторых успехах.
Но при этом я не считаю, что экономика Латвии успешно справляется с кризисом. Если посмотреть некоторые данные, например, по задолженности латвийских домохозяйств за коммунальные платежи, то на текущий день эта сумма уже достигает 40 миллионов латов — это около 80 миллионов долларов. В такой ситуации, конечно, мало чему можно радоваться.
К тому же по-прежнему существует строгий контроль за Латвией со стороны Международного валютного фонда. Я напомню, что именно Латвия была единственной страной Евросоюза, в которой, можно сказать, было введено внешнее управление со стороны МВФ, что даже внутренние средства Евросоюза не могли спасти ее от финансового банкротства.
Поэтому на общем фоне говорить о том, что Латвия сделала какой-то экономический рывок, преодолела последствия нерачительной экономики, которая велась правительством практически с обретения этой страной независимости, нельзя.
Конечно же, латвийская экономика сегодня полностью интегрирована в европейский рынок и полностью от него зависит. Соответственно, она должна иметь большой запас для того, чтобы реагировать на те или иные веяния в Большой Европе, чтобы быть на их фоне жизнеспособной.
Но, как видим, этого запаса нет. Поэтому будущее Латвии по-прежнему зависит только от того, как будет развиваться экономика в европейском пространстве, в зоне евро.
Источник: rus.ruvr.ru