Для слушателей старше 16 лет.
Новости
В Москве проходит фестиваль «Новый европейский театр». 26 и 27 ноября на сцене Театра наций выступает немецкая компания «Саша Вальц и гости». Спектакль называется Impromptus, его поставила Саша Вальц — одна из самых знаменитых игроков на поле «современного танца».
Для слушателей старше 16 лет.
Новости
В Москве проходит фестиваль «Новый европейский театр». 26 и 27 ноября на сцене Театра наций выступает немецкая компания «Саша Вальц и гости». Спектакль называется Impromptus, его поставила Саша Вальц — одна из самых знаменитых игроков на поле «современного танца».
1 и 2 декабря На сцене дома искусств «Кузьминки» еще один театр из Германии «Шаубюне ам Ленинер плац» (Schaubühne am Lehniner Platz) покажет «Фрекен Жюли» по пьесе Августа Стриндберга в режиссуре Кэти Митчел и Лео Варнера. Всем театралам предоставляется возможность сравнить этот спектакль с «Фрекен Жюли» московского Театра наций в режиссуре Томаса Остермайера и с постановкой Андрея Кончаловского в театре имени Моссовета.
В Театральном центре «На Страстном» состоялась премьера мюзикла Александра Журбина «Мышеловка» по пьесе Агаты Кристи.
Гастроли
На сцене московской Студии театрального искусства в течение целой недели гостил Тбилисский театр марионеток. Имя его создателя и художественного руководителя, режиссера, драматурга и художника большинство людей знает по работе в кино.
Резо Габриадзе — автор сценариев воистину «народных» фильмов: «Не горюй» и «Мимино», «Кин-дза-дза» и «Паспорт», «Чудаки» и «Необыкновенная выставка». А его спектакли рассчитаны на камерное пространство, и потому их видело не слишком много зрителей, хотя это, безусловно, шедевры театрального искусства.
В них заняты марионетки, предметы, вырезанные из картона или дерева, просто нарисованные на листе бумаги. Актеров зрители тоже видят, но они сосредоточены на работе со своими маленькими кукольными персонажами, полны сострадания и сочувствия к ним.
Дивные, мудрые и смешные тексты Габриадзе звучат в фонограмме. В Тбилиси их озвучивают, как для кино, грузинские актеры. Когда спектакли играют в России, марионетки разговаривают по-русски.
Спектакль «Сталинград» помещается на столе размером с большой обеденный. К нему сбоку приставлена маленькая песочница. В ней начинается действие. Кукольная рука разгребает песок и медленно выкапывает из него тело солдатика в истлевшей одежде. Достает продырявленную каску и древко с изодранным красным знаменем.
Воткнув древко в песок и водрузив на него каску (получается подобие надгробия), кукла-солдат успокаивается навеки. А дальше начинается путешествие по городам и весям, Москве и Берлину, Киеву и азиатским степям.
Тронется поезд, и мы поедем вместе с ним. Знаете, как выглядит поезд у Габриадзе? Это игрушечное ведерко. Оно поставлено на конфорку (так, в ведрах, кипятили белье наши мамы и бабушки), но конфорка вращается. Из-под крышки вырывается пар, он же — паровозный дым, в ведре прорезаны маленькие окошечки, и в них видны силуэты пассажиров.
По сторонам от ведерка вращаются кружочки поменьше, и актеры ставят на них разные вещи, убирают и ставят другие. Вот и эффект движения: плывут мимо фонари, заборы, вышки, памятники, домики, в которых горит свет. Их становится все больше и больше, значит, поезд подъехал к большому городу.
А дальше речь, как всегда у Габриадзе, пойдет о любви. О любви во время войны. Главными героями станут конь Алеша и цирковая лошадь Наташа. Она заточена в обруч, вместо копыт — пуанты. История любви грустная, потому что в финале спектакля Наташа умирает.
«— В жизни так мало влюбленных, и как отличить любовь от ненависти? Где найти в круге начало?
— Вот она, вот здесь, в моем сердце. Как страшно умирать сейчас… Сколько я искала тебя повсюду, по всем фронтам, как я тебя искала, ходила и кричала: «Алеша, где ты?». Прощай, я любила тебя.
— Я люблю тебя, Наташа, ты — жизнь моя».
По-настоящему любовь можно ощутить за секунду до смерти. Вот из деревенского сортира доносится мужской голос, он поет про любовь. А на песенку всей мощью наваливаются звуки Ленинградской симфонии Шостаковича. И по столу, по движущейся ленте транспортера ровными рядами ползут черные фашистские каски — сто, двести, триста…
Они движутся, как дисциплинированная армия, голова в голову, через две-три минуты каски начинают казаться гусеницами танков. Они перемалывают, стирают все на своем пути. И вот уже нет привычного мира: ни деревянного сортира, ни песенки про любовь, ни того, кто ее пел.
Первая любовь, говорит мудрый Алеша, «ничем хорошим не кончается. Вторая — тоже. Да и третья, пожалуй».
В фонограмме звучит голос великолепного Левитана. «Наши потери незначительны», — произносит он. А на краю стола-сцены — лист бумаги формата А4. На нем, будто детской рукой, нарисована комната, женщина, сидящая на диване, и фотография офицера на стене. Когда Левитан скажет про «незначительные потери», рука нарисованной женщины поднимется к лицу, чтобы вытереть слезы. Наверное, ее муж-офицер оказался в числе погибших.
Песню «Темная ночь» перекрывает вой ветра. Стол засыпан песком. Через песчаные барханы с трудом пробирается крохотный грузовичок с зажженными фарами. На другой стороне стола — комната. Детская кроватка, мячик размером с наперсток на полу. Женские руки (руки актрисы) убирают мячик, достают тряпку, моют пол.
Машина въезжает в комнату, фары гаснут, женщина надевает на палец снятое перед уборкой обручальное кольцо — только надевает его уже на левую руку. Машина привезла известие о гибели мужа. По проводам шло электричество. Рука нажала кнопку. Электричества больше нет.
Так и с человеческой жизнью, рассуждает киевский мастер по мелкому ремонту Пилхас — марионетка с всклокоченной седой бородой ветхозаветного пророка:
«Днепрогэс имени Ленина такой большой, а Пилхас такой маленький, такой малюсенький, такой крошечный. Кому я такой нужен? Вы спрашиваете, что такое электрон, кто его видел? Никто электрон не видел».
Все такое маленькое, как театр Габриадзе. Великий маг театра, он наделяет душой все сущее, будь то электрон, лошадь, кукла или муравей. Слушая реквием муравьиной мамы, потерявшей ребеночка (голос Лии Ахеджаковой), мы сочувствуем ей, как живой женщине:
«Сколько они железа со всего света навезли. И все — по нам, по нам, и сверху, и снизу, и так, и этак. Как будто мало нам их сапог. А теперь ты уснула. С кем же мне гулять весной по вишне? Все они сосчитали: сколько пушек не стало, сколько людей не стало. А нас, муравьев, кто-нибудь сосчитал? Господи, кто же тише нас по земле ходил?».
Вот что рассказал о своем театре Резо Габриадзе:
«Искусство или служит добру, или не существует. Мне кажется, в этом секрет этого, скажем так, неактерского театра. Или он делает добро, или моментально становится бездарным».
Источник: rus.ruvr.ru