1654 год завершился для русской армии вполне благополучно, если судить по военным успехам. При активном участии новгородского ополчения под командованием Василия Шереметева были последовательно взяты Полоцк, Смоленск и Витебск. Однако эти успехи не на шутку обеспокоили шведов.
В октябре-ноябре царь Алексей Михайлович распустил армию на зимние квартиры. Предполагалось, что до марта военные действия не возобновятся.
1654 год завершился для русской армии вполне благополучно, если судить по военным успехам. При активном участии новгородского ополчения под командованием Василия Шереметева были последовательно взяты Полоцк, Смоленск и Витебск. Однако эти успехи не на шутку обеспокоили шведов.
В октябре-ноябре царь Алексей Михайлович распустил армию на зимние квартиры. Предполагалось, что до марта военные действия не возобновятся.
Однако уже в конце декабря литовский гетман Радзивилл начал контрнаступление, собрав боевого люду с 20 тысяч, а с обозными людьми будет 30 тысяч. Направление его удара пришлось на Могилев.
В январе польский гетман Потоцкий и хан крымских татар Менгли-Гирей предприняли наступление на правобережной Украине. Навстречу им выступили казаки Богдана Хмельницкого и войско Василия Борисовича Шереметева (не путать с новгородским Василием Петровичем). В кровавой битве под Ахматовом наступавшие были разбиты. Не удалось и Радзивиллу взять Могилев.
Стратегия и тактика 1655
Между тем Алексей Михайлович еще 23 января писал главе посольского приказа, боярину Артамону Матвееву: Ты вмещай (понимай. — Г. Р.) то, чтобы не сумнялися, что к Москве идем на малое время и легким делом и назад тотчас пойдем. В Вязьму и Смоленск не замешкаем идти. Поскольку Матвеев был по сути министром иностранных дел, царское указание означало, что он должен распространять слухи среди послов и дипломатов: перерыв в русско-польской войне не будет долгим.
Однако из-за активности Радзивилла и Потоцкого с татарами планы Москвы поменялись. Весеннее наступление пришлось перенести с марта на май и идти не в Смоленск для сбора, а сразу на Вильно. К тому же 21 июля Швеция начала военные действия против Польши, испугавшись, что русским достанется слишком много. «Шведские политики решили последовать примеру Эрика XIV, который вторгся в Эстляндию, чтобы предотвратить продвижение туда русских. Король взял курс на новую войну — войну с Россией и Польшей на польской территории», — пишет Ингвар Андерссон в «Истории Швеции».
По договоренности с Алексеем Михайловичем, который все еще надеялся, что вмешательство Карла Х будет ограниченным, шведы заняли Динабург (Даугавпилс). Вероятно, этой уступкой царь хотел усыпить тревогу шведов и погасить их антироссийский настрой, но после взятия русскими Вильно (8 августа 1655 года) Динабург как опорный пункт шведского войска стал костью в горле при нашем наступлении на Ригу. Оно было необходимым и неизбежным для выхода к Балтике, минуя конфликт со Швецией.
Представьте карту, на которой сиротливо прижавшаяся к морю Рига, а перед ней тысячекилометровый плацдарм по линии Псков — Полоцк — Вильно. В любой момент и с любого рубежа русские войска могли начать наступление, охватывая город-порт мощным полукольцом. Могли бы! Но в центре полукольца стоял Динабург со шведским гарнизоном. И хотя Швеция и Россия были в мире, кто поручится, что это надолго?
Тем более что к сентябрю шведы захватили крепость Друя, точнее — что от нее осталось. Летом 1654 года (около 20 июля) эту небольшую крепость (скорее форт) на полпути между Полоцком и Динабургом взяли, высекли и выжгли новгородские и псковские казаки Семена Стрешнева. Они сделали это по приказу Шереметева именно из-за выгодного положения Друи. Теперь шведы, расположившись там, получили передовой опорный пункт для наблюдения за действиями русских. В случае выступления из Полоцка на Динабург и Ригу гарнизон Друи должен был бы задержать наши отряды.
Велиж вместо Друи
Тот факт, что Москва оставила без последствий данный инцидент, указывает, во-первых, на очевидное отсутствие в Друе русского гарнизона. Новгородцы «выжгли» крепость, как докладывал Стрешнев, и вернулись в Полоцк. Во-вторых, на изменившиеся планы кампании 1655 года: сперва взять Вильно, а уж потом думать о Динабурге и Риге. Кстати, со шведами было условлено, что они выбьют из Динабурга поляков с литовцами, но гарнизон там оставлять не будут. Они не выполнили это обязательство.
В-третьих, ко времени занятия шведами Друи наши войска — новгородцы под командованием Матвея Шереметева — уже были хозяевами в гораздо более важном с точки зрения стратегии пункте, в Велиже, что расположен на северо-западе современной Смоленской области. В XVII веке Велиж стоял на дороге из Новгорода и Пскова, по которой должно было прийти пополнение. За ним в конце 1654 года отправился в Новгород Василий Шереметев. Матвей остался комендантом в Витебске с гарнизоном, в который включили остатки отрядов Стрешнева и Кондырева.
Кстати, эти отряды были совсем не великие. На начало войны в них числилось в общей сложности 1 508 бойцов. Тем не менее они не только охраняли Витебск (в уже гораздо меньшем составе) до начала кампании 1655 года, но и блокировали Велиж, куда царь 5 октября 1654 года направил предложение сдаться без крови, обещав под то дать льготу и разорения над ними никакого не чинить, но получил отказ.
В итоге Матвей Шереметев в конце мая пришел под Велиж, Велиж осадил и велижские сидельцы и подстароста Ян Домашневский, видя над собой утеснение, государю добили челом и город сдали июня в 17 день. Почему так поздно? Трудно объяснить за неимением данных, но в марте Матвей получил приказ царя прийти к 6 апреля в Великие Луки на соединение с пополнением, которое собрал по Новгороду и Пскову отец. Что и было сделано. Не исключено, что Шереметев-младший отвел в Луки ту часть своего войска, которая требовала отдыха и переформирования. Возможно, это был тактический маневр, призванный запутать поляков и в перспективе шведов…
Кейданская уния и Виленский мир
20 октября (Вильно капитулировало перед русскими 8 августа) 1655 года Литва и Швеция подписали так называемую Кейданскую унию, по которой Великое княжество литовское подчинялось шведскому королю Карлу Х, а он был объявлен великим князем. Данная уния явилась очевидной провокацией, так как большая часть Литвы пребывала во власти русских оккупационных войск. Швеция практически открыто бросила России вызов.
Но и мы в долгу не остались. Польский король Ян Казимир, видя начавшийся распад Речи Посполитой, предложил Алексею Михайловичу мир во свое спасение и союз против шведов, с которыми, между прочим, мы еще не воевали! Москва дала согласие при условии, что королевский титул после Яна Казимира наследует русский государь. Правда, официально договор был подписан только 24 октября 1656 года. Но ударили по рукам гораздо раньше, совсем забыв о Богдане Хмельницком, который в свою очередь ни на какие компромиссы с поляками не пошел, поскольку те не хотели возвращать ему исконно украинские земли.
Забыли? А может быть, очень хотелось обещанной короны. Ведь подумайте: за 40 лет политическая ситуация развернулась на 180о. В 1612 году Польша требовала российский престол, в 1655-м — предложила нам свой! И при этом все еще доминирует мнение, что Михаил Романов был бездарным царем, а его сын (Алексей Михайлович) был государем Тишайшим. Просто жуть какая-то! Эти два человека, терпя неудачи и поражения, собрали разваленную Смутой державу и восстановили ее реноме на международной арене. А третий (Петр Алексеевич) завершил дело отца и деда.
Вот только пренебрежение мнением и неуважение к союзнику аукнется нам в 1657 году, когда Хмельницкий заключит союзный договор с Карлом X и венгерским князем Юрием Ракочи. По этому договору шведам отходила Великая Польша и Ливония; венграм — Малая Польша и Литва; Хмельницкому — Украина же с южно-русскими землями. По сути, Речь Посполитая (Польша и Литва) исчезла бы с карты Европы. Для претворения этого плана в жизнь Хмельницкий пошлет против поляков 12 тысяч казаков, и Москве придется уговаривать гетмана образумиться.
Дела новгородские
А что же происходило в Новгороде в этот период? Первое ополчение, как уже сказано, было собрано и отправилось на войну весной 1654 года. А в городе воеводой остался князь Юрий Буйносов-Ростовский. Собственно он воеводствовал здесь с 1651 года. Просто обстоятельства сложились так, что в период мобилизации на войну с Польшей на первые роли логично вышел Шереметев.
Крепость позиций Буйносова объяснялась не только тем, что он был сыном члена Боярской думы, но и тем в первую очередь, что свое детство и юность, пришедшиеся на годы Смуты, князь провел в Новгороде. Отец привез его сюда в 1605 году, сразу после смерти Бориса Годунова, точно просчитав, что ничего хорошего за этой смертью не последует. Юрий прожил в Новгороде не менее 10 лет, прежде чем вернулся в Москву.
В 1654 году, когда Шереметев формировал ополчение в Новгороде, у воеводы Буйносова забота была тоже чрезвычайная. В отписке царю во второй половине января 1654 года он сообщал: В нынешнем, государь, году января в 14 день приходил к нам, холопам твоим, в съезжую избу гость Семен Стоянов и сказывал нам, что де объявилось за рубежом в свейской стороне, в Стекольне (Стокгольме. — Г. Р.), на люди моровое поветрие… И мы, холопы твои, на заставы к заставным головам из Великого Новгорода писали того ж числа и велели им про то проведывать подлинно и торговых и всяких чинов людей, которые приезжают из-за рубежа, велели про моровое поветрие расспрашивать подлинно. Если по расспросам объявятся какие люди из моровых мест, тех людей велели им от застав отсылать назад за рубеж, а в твою государеву сторону пропущать никого не велели. И то велели им беречь накрепко и стоять на заставах с великим береженьем неоплошно, чтоб в твою государеву сторону из-за рубежа на людей морового поветрия не навесть. Да и за рубеж мы, холопы твои, послали о том проведывать нарочно. А которые, государь, приехали до тех вестей из-за рубежа в Великий Новгород русские и немецкие торговые люди с товарами, мы, холопы твои, товары их к Москве пропускать не велели до сыску, что они до морового поветрия выехали из-за рубежа. И если будет, государь, что торговые люди по сыску объявятся, которые выехали из-за рубежа до морового поветрия, тех торговых людей к Москве пропущать или не пропущать? О том как ты, государь, нам, холопам своим, укажешь?
И на прибавку, государь. По заставам из Великого Новгорода дворян и детей боярских и стрельцов и казаков послать некого, потому что по твоему государеву указу велено боярину и воеводам Василию Петровичу Шереметеву с товарищами из Великого Новгорода взять с собою для отбору и смотру на твою государеву службу новгородцев — дворян и детей боярских, новокрещеных и отставных — всех до одного человека и казаков, да с ними приказ новгородских стрельцов. А в Великом, государь, Новгороде дворян и детей боярских и новокрещеных и отставных и иных никаких служилых людей не останется никого, опроче больных и старых дворян и детей боярских да одного приказу стрельцов.
Извините за длинную цитату. Но она вмещает два важных известия. О моровой болезни опасения не оправдались. Принятые меры не допустили проникновения чумы в Новгород и Россию.
Что касается нехватки солдат, проблема станет для Буйносова хронической. Шереметев подобрал на войну практически всех, кто мог воевать. Остались старики и дети. А ведь город следовало охранять и поддерживать в нем порядок.
Уже 26 июня 1654 года воевода доносит царю: Которым велено быть в Новгороде, ослушаются и говорят, что они отставлены от твоей государевой полковой службы за старостью и увечьями, а иные — по бедности. И посылают за себя детей и братьев. А которые явились сами, слепы и увечны. Нет в Новгороде ратных людей, кроме одного приказа стрельцов. Царь ответил сухо: А ты не отымайся (не отказывайся. — Г. Р.), что служат дети и братья. Дескать, нечем мне помочь, брат-воевода, крутись сам.
Источник: rus.ruvr.ru