Одним из главнейших компонентов в 74-летней истории советской власти является тотальная и беспардонная ложь. Ложью были ленинские декреты, все конституции, планы и результаты пятилеток. В невероятный миф были превращены личность и деятельность «вождей».
Одним из главнейших компонентов в 74-летней истории советской власти является тотальная и беспардонная ложь. Ложью были ленинские декреты, все конституции, планы и результаты пятилеток. В невероятный миф были превращены личность и деятельность «вождей».
В царстве глобальной и непрерывной лжи Сталин, субъект, не имевший элементарных понятий о тактике боевых действий и имевший весьма смутное представление об оперативном искусстве (маршал Жуков о нем сказал: «был и остался штафиркой»), именовался «величайшим полководцем всех времен и народов».
Вообще, когда дело касалось войны, ложь и замалчивание действительного положения вещей принимали поистине фантастические масштабы. Величайшие катастрофические поражения своих войск замалчивались, успехи же раздувались невероятно…
Было учреждено специальное ведомство дезинформации, Советское информбюро, все годы войны извращавшее правду — не столько для заграницы, сколько для населения собственной страны.
Особой мощи вранье достигало, когда речь шла о потерях — безотносительно, своих ли войск или неприятеля. Знаменательно, что самому полубогу, самому Верховному о потерях, своих и противника, врали безбоязненно — знали его отношение к ним, знали, что он проверять не станет.
А свои потери Сталин занижал и сам. К примеру, на торжественном заседании 6 ноября 1941 года он заявил, что потеряно с начала войны «около 700 тысяч убитыми и пропавшими без вести», хотя точно знал из оперсводки Генштаба, что столько потеряно только на Украине в августе — сентябре.
Да Сталин и не привык считать павших. Люди для него, уничтожившего без всякой войны миллионы и миллионы, были безликой «живой силой», основной функцией которой являлось выполнение его замыслов и решений, зачастую — бездарных и некомпетентных.
Когда же подошло время подсчета потерь, то у советского руководства появилось воистину безбрежное пространство для полета фантазии при их определении. Сталин в 1946 году установил незыблемо, что население СССР в войне потеряло безвозвратно 7,5 миллиона человек, военных и гражданских, хотя уж он-то имел сравнительно точные данные.
Через 10 лет Никита Хрущев назвал другую цифру: более 20 миллионов. А в 1990 году последний генсек Михаил Горбачев утвердил новое количество павших — солдат и мирных жителей: 27 миллионов. Какое, однако, непринужденное жонглирование миллионами человеческих жертв!
В 70-х годах наткнулся я в секретной библиотеке штаба Туркестанского военного округа на труд специальной комиссии Генштаба советских вооруженных сил. Книга в переплете цвета запекшейся крови имела гриф высочайшей секретности — «Особой государственной важности», с добавкой: «Для лиц, допущенных в полном объеме». Хотя называлась, казалось бы, совершенно неадекватно такой конфиденциальности: «Краткий стратегический очерк Великой Отечественной войны».
Но, проштудировав эту книгу, я понял, в чем дело. В ней — впервые! — по этапам каждой из основных операций аргументированно назывались просчеты советского командования и потери наших войск. Почти в каждой из этих операций — армейских и фронтовых, наступательных или оборонительных — соотношение сил было в пользу Красной Армии, но потери ее — всегда! — значительно превышали неприятельские.
Так разве ж допустимо было, чтобы сведения о бездарности, низкой компетентности и полном равнодушии к судьбам солдат советского военного руководства стали известны широкому кругу общественности? Ни в коем случае! Такое позволено только «для лиц, допущенных в полном объеме к документам особой государственной важности».
Потому-то и воспринял я как большую сенсацию опубликованную в 1994 году монографию специальной комиссии советского Генштаба во главе с генерал-полковником Г. Ф. Кривошеевым под названием «Гриф секретности снят». В ней приводилась — впервые! — статистика военных потерь советских вооруженных сил за все время их существования.
В книге также был помещен баланс численности списочного состава Красной Армии в Великой Отечественной войне. Все данные исчислены в тысячах человек. Симптоматично, что и в наше время людей считают не сотнями даже, а тысячами!
И сразу же выявляется главный принцип советской стратегии — если такое можно назвать стратегией — воевать числом, а не умением. Подтверждением служит тот же «Баланс», где сказано: «Призвано за годы войны 29 млн 575 тыс. человек. Всего за годы войны мобилизовано в армию и формирования других ведомств, с учетом войск НКВД и кадров армии мирного времени, 34 млн 477 тыс. человек».
Но подумаем, что это значило для народов СССР — послать на войну 34,5 млн человек, в основном мужчин, здоровых и нестарых. Согласно переписи, перед войной население СССР насчитывало около 200 млн Учитывая, что почти три года на оккупированной территории оставалось и не могло служить призывным целям до 70 млн человек, и число погибших из гражданского населения нам так и не стало известно, «мобилизационное напряжение» СССР можно вычислить лишь весьма приблизительно.
Таким термином в генеральных штабах называется доля (в процентах) возможных призывников от остального населения страны. Согласно общепринятым нормативам, «мобилизационное напряжение» воюющего государства не должно превышать 10-12 процентов.
Симптоматично, что Германия во Второй мировой войне этот норматив в основном выдерживала, призвав в свои вооруженные силы около 8,3 млн человек. Ее армия на Востоке из этого количества забирала до 60 процентов, остальное уходило в Европу, Африку и другие регионы. А «мобилизационное напряжение» СССР превышало этот норматив почти в три раза, составляя в отдельные моменты более 30 процентов.
Говоря же не штабным, а человеческим языком, призван в армию был каждый второй-третий мужчина. И что же стало с мобилизованными? Ответ на этот вопрос дает монография «Гриф секретности снят» — документ лаконичный и страшный: «После окончания войны на июнь 1945 года в армии и на флоте оставалось 12 млн 840 тыс. человек, в том числе в строю — 11 млн 900 тыс., в госпиталях на излечении — 1 млн 100 тыс.».
Следовательно, в конце войны в строю осталось меньше 33 процентов мобилизованных в ее ходе. Возникает, пожалуй, самый драматичный, но и вполне естественный вопрос: где они, куда делись эти люди, миллионы людей, 67 процентов призванных? Книга дает следующий ответ:
«Убыло из армии и флота в ходе войны 21 млн 650 тыс. человек. В том числе демобилизовано или уволено по ранению и болезни 3 млн 800 тыс. человек». Как известно, увольняли только тех, кто к службе негоден был абсолютно, вчистую. И если учесть, что более миллиона после окончания войны еще находились в госпиталях, то число искалеченных приближается к пяти миллионам.
Далее в книге представлены сведения еще более страшные и едва ли возможные в армии любого цивилизованного государства. Первая цифра гласит: «Осуждено военными трибуналами 995 тыс. человек». Думается, что эта цифра вполне достоверна, потому что трибуналы своим жертвам счет вели точный.
Итак, почти миллион солдат и офицеров взяты под стражу и осуждены. В том числе и генералы, и их немало. К тому же в абсолютном большинстве случаев санкции обрушивались на высший комсостав с непосредственного указания Сталина, кого схватить, судить и расстрелять. И это делалось уже во время войны, когда опытных и грамотных военачальников катастрофически не хватало.
Так, в июне-июле 1941 года взяли большую группу генералов авиации и ПВО, среди которых были Герои Советского Союза генерал-полковник Г. Штерн и генерал-лейтенант П. Рычагов, дважды Герой Я. Смушкевич. Они были расстреляны в самые напряженные дни Московской битвы.
Через некоторое время были расстреляны еще два десятка генералов, в том числе 2 начальника управлений Генштаба, 4 начальника штабов армий, 2 командира корпуса и т.д. А 23 февраля 1942 года в лубянских подвалах погибли еще 17 генералов ВВС и столько же руководителей военной промышленности.
Мало кто слышал о других подразделениях — «штурмовых стрелковых батальонах». Они были сформированы по приказу Сталина летом 1942 года из так называемого «спецконтингента»: из офицеров, которые с оружием в руках сумели прорваться к своим из окружения.
Эти офицеры содержались в 15 спецлагерях. И Сталин приказал: «создать из командиров (от комроты и выше) штурмовые стрелковые батальоны, численностью по 929 человек. Батальоны предназначаются для использования на наиболее активных участках фронта. Это предоставит командному составу возможность доказать свою преданность Родине с оружием в руках…»
Поражает цинизм и несправедливость того, кто отдал этот приказ. За то, что люди прорвались из немецкого окружения к своим — и тем уже доказали преданность Родине, — их разжалуют в рядовые и посылают на верную смерть. Губят обстрелянных и закаленных в боях офицеров того ранга, которого так недоставало на фронте — от командира роты и выше. Губят опытных, чтобы поставить на их место зеленых выпускников краткосрочных училищ и курсов.
Кстати, в книге Генштаба и следов этих «штурмовых стрелковых батальонов» не сыщешь. Зато стало известно число тех, кого расстреляли по приговору военных трибуналов: 135 тыс. 700. Итак, в могилу руками своих же палачей отправлено 16 стрелковых дивизий, укомплектованных по штатам военного времени. Хотя и в данном случае возникает вполне обоснованное сомнение, потому что неизвестно, сколько расстреляно без суда и следствия.
Наконец, самый, безусловно, страшный раздел книги «Гриф секретности снят» — безвозвратные потери: 11,5 млн человек. Первая часть безвозвратных потерь — убито, умерло от ран и болезней — 6 млн 900 тыс. человек. Думается, эта цифра намного меньше реальной, ибо до сих пор в различных местах былых сражений находят останки сотен и тысяч не захороненных воинов.
А скольких не учли в разгар панических отступлений, в бесчисленных котлах? Если, однако, принять за основу данные Генштаба, то и тогда получается, что из действующей армии и флота погибло около 24 процентов — почти каждый четвертый воин.
Вторая часть безвозвратных потерь — военнослужащие, погибшие в плену, — 3 млн 400 тыс. человек. Кстати, именно эта цифра совпадает с данными германских источников. Если добавить сюда 135,7 тыс. расстрелянных, то общая сумма погибших в Великую Отечественную войну советских воинов составит 11,5 миллионов солдат, матросов, офицеров и генералов.
Иначе говоря, в Великую Отечественную войну, даже по вполне официальным данным советского Генштаба, погиб каждый третий воин из списочного состава вооруженных сил.
А вот данные тех, кто унаследовал документацию наших противников, статистического управления генштаба ФРГ. Согласно этим данным, на Востоке убито и умерло от ран 1 млн 355 тыс. 900 человек. Пропало без вести, попало в плен 2 миллиона 130 тыс. 500 человек. Всего безвозвратных потерь — 3 млн 486 тыс. 500 человек. Если учесть, что из советского плена вернулись 1 млн 939 тыс. человек, то безвозвратные потери германской армии на Востоке составляют 2 млн 527 тыс. солдат и офицеров.
Источник: rus.ruvr.ru