Андрей Прошкин представил фильм о татаро-монгольском иге и русском мученичестве.
Андрей Прошкин представил фильм о татаро-монгольском иге и русском мученичестве.
Это гораздо, гораздо лучше, чем показанный на ММКФ три года назад «Царь», состоявший из бесноватых ряженых, наивных чудес и примитивного противопоставления мирской и духовной властей. Картина Павла Лунгина изумляла небрежностью новогоднего утренника, фильм Андрея Прошкина впечатляет тщательностью проработки деталей. Речь не об исторической достоверности, а о плотности фантазий. О Сарае, столице Орды, сохранилось очень мало свидетельств (разрушенный Тамерланом до основания город раскопан археологами всего на 2%). Поэтому художник-постановщик Сергей Февралев придумал Сарай заново. Со всей архитектурой, одеждой, утварью. Теснотой, грязью и варварскими представлениями о роскоши.
Плохо, очень плохо в этом азиатском Содоме русскому человеку, о котором неустанно размышляет в последнее время сценарист Юрий Арабов, один из самых уважаемых современных отечественных кинописателей. Но, по арабовской логике, чем хуже, тем лучше, правильней: сюжет «Орды» — русский крестный путь. Митрополит Алексий (Максим Суханов) вызван в Сарай совершить чудо — исцелить внезапно пораженную слепотой Тайдулу (превосходная работа Розы Хайруллиной), суровую мать слабовольного и порочного хана, фактическую хозяйку Орды. (Трудно не заметить буквализацию метафоры «власть ослепляет».) Цена вопроса ни много ни мало — судьба Московского княжества: не получится чуда — татары Москву сожгут.
Чуда не получается.
Арабов все-таки мастер и не бьет публику сразу в лоб. Как говаривал товарищ Сухов из «Белого солнца пустыни», желательно помучиться. Поэтому изгнанный с позором старец отправляется в скитания по кругам ада. Физически ад воплощен в карьере, где русские рабы добывают красную глину. А морально — в том, что Алексию не дают умереть, вместо этого каждый день убивая у него на глазах одного из соотечественников.
Максим Суханов — тоже большой мастер — играет страдания старца с привычной мощью и фирменным аутичным бормотанием. Правда, в одной из сцен кажется, что следующей его ролью должен стать Лев Толстой, уходящий босиком из Ясной Поляны, но это скорее на совести гримеров и оператора. Выдающиеся стойкость и человеческое достоинство старца контрастно подчеркнуты комической фигурой сопровождающего его молодого послушника (Александр Яценко), который блажит, хочет лисью шубу и с испугу молится Аллаху.
Порадоваться многочисленным достоинствам «Орды» мешает одно очевидное соображение: достоинства эти сугубо местные. Совершенно невозможно представить такой фильм ни на одном современном международном фестивале не только первого, но и второго ряда, это кино для России и ММКФ.
Дело не в традиционности киноязыка, а в упорной мифологизации особого русского пути, которой занимается Юрий Арабов. В «Орде» это выглядит не так грубо, как в поставленном Кириллом Серебренниковым «Юрьевом дне». Но мотив тот же: Арабова интересует механизм русского чуда, возможность которого обеспечена исключительными жертвами и страданиями. И к финалу «Орды» как-то так выходит, что русские победили татаро-монгольское иго непротивлением и духовной силой.
Понятно, что в случае с художественным фильмом такие выводы — не повод для историософской полемики. Но размахивание метафорами — дело не менее ответственное, чем соблюдение исторической достоверности. Юрий Арабов и Андрей Прошкин уверены, что сделали очень современную картину. Потому что она «о проблемах русского менталитета, последние тысячу лет постоянно подвергающегося нападкам с разных сторон» — как объясняет Арабов, добавляя, что раньше угрозы были внешние, а теперь внутренние. Словом, национальный менталитет надо защищать.
Но дело в том, что искусство, которое составляет программы главных мировых кинофестивалей, как правило, занимается критическим анализом истории и современности. Не культивирует мифы, а разбирается, как они устроены, из чего возникают и к чему приводят. Поэтому архаичность и герметичность «Орды» — не стилистические, а методологические. И в этом смысле она мало чем отличается от лунгинского «Царя», который, конечно, гораздо, гораздо хуже.
В конкурсе ММКФ есть еще один российский фильм — «Последняя сказка Риты» Ренаты Литвиновой
Источник: vedomosti.ru