О таком Копенгагене узнали мурманчане. Единственный раз на своем веку датская Русалочка покидала родные пределы. А век ее, между прочим, не так уж и короток — знаменитому на весь мир памятнику героине андерсеновской сказки более ста лет. Время Русалочке нипочем — она все так же прелестна и хрупка, а главное, безудержно любима датчанами, считающими ее одним из главных национальных символов.
О таком Копенгагене узнали мурманчане. Единственный раз на своем веку датская Русалочка покидала родные пределы. А век ее, между прочим, не так уж и короток — знаменитому на весь мир памятнику героине андерсеновской сказки более ста лет. Время Русалочке нипочем — она все так же прелестна и хрупка, а главное, безудержно любима датчанами, считающими ее одним из главных национальных символов.
Поэтому когда встал вопрос о временном переезде любимицы на другой край света, в Китай, страна принялась деятельно и заинтересованно обсуждать — а стоит ли? Вдруг не переживем разлуку… Поскольку система публичных дебатов в государствах Северной Европы является одним из главных принципов общественной жизни, то обсуждение было непременным условием перед принятием решения. В конце концов решили — пусть едет. Ведь это повод показать красавицу огромному количеству народа — Русалочка украшала датский павильон на Всемирной выставке ЭКСПО-2010 в Шанхае.
— На обратном пути хотели завезти ее в Санкт-Петербург и ненадолго расположить на невском берегу у Петропавловской крепости. Эту идею выдвинул пивной концерн «Карлберг», которому принадлежит питерская «Балтика». Но не получилось. Так что тем россиянам, которые хотят увидеть памятник, надо ехать в Копенгаген, — улыбается Рикке Хелмс, директор Датского института культуры в Петербурге.
Она побывала в Мурманске в рамках Дней Северных стран, недавно завершившихся в областном центре. Госпожа Хелмс выступила с лекциями, в которых поведала немало интересного о современной жизни, привычных и не совсем символах этой страны, о культурных традициях.
— Русалочку, конечно, знает весь мир, но тот, кто бывал в Дании, без колебаний назовет еще один важный символ, — рассказала Рикке Хелмс. — Это велосипед. Ни столичный Копенгаген, ни самый маленький городок невозможно представить без этого вида транспорта. Утром караваны велосипедов движутся по улицам — именно таким способом люди предпочитают добираться до работы. Даже члены правительства. По крайней мере, пока. У нас очень большое значение придается вопросам сохранения экологии, использованию энергосберегающих технологий. Центр Копенгагена свободен от машин, потому что мы придерживаемся принципа — город для людей, а не для автомобилей. На велосипеде малыши начинают ездить с двух лет, почти сразу после того, как научатся ходить. Есть дорожки для велосипедистов, да и вообще рельеф столицы позволяет без проблем крутить педали — город плоский. У вас все больше холмы и горки, хотя и в Мурманске я вижу много поклонников этого транспорта.
Как отметила с юмором госпожа Хелмс, сложился уже устойчивый стереотип датчанина: на велосипеде, разумеется, у которого спереди грузовая тележка. В тележке — ящик пива и ребенок. Сзади — жена на таком же транспорте с тележкой, там тоже — пиво и малыш. И так вот они едут: утром — на работу и в детский сад, вечером — домой, уютиться. Этого необычного слова — уютиться — в русском языке нет, поэтому возможен только приблизительный его перевод. Зато это понятие существует в языках практически всех северных стран — есть соответствующий глагол, например, в шведском, норвежском. Он включает в себя множество понятий: проводить вечер дома, с семьей и друзьями, при зажженных свечах, есть вкусную еду, вести неспешные разговоры, попивая вино или пиво. Ну что тут добавишь — уютятся люди!
— Я уже много лет работаю в России, но не устаю удивляться — жизнь на улицах кипит круглосуточно! — говорит Рикке Хелмс. — В девять-десять вечера люди гуляют, магазины открыты и полны народу. Скажи датчанину о круглосуточном книжном магазине — он просто не поймет, что это такое. Зачем сутки напролет торговать книгами? А в Петербурге таких хватает. В Копенгагене же после шести вечера жизнь замирает, улицы пустеют, магазины закрываются. Люди отдыхают со своими семьями или едут на природу. Это не значит, что туристам нечем заняться — нет, работают и кафе, и клубы. Кстати, в Копенгагене существует ресторан, получивший высшую кулинарную награду — звезду Мишлена. Туда огромная очередь, надо записываться за полгода.
С природой у датчан отношения особенно теплые и трепетные. Любимое времяпровождение — побыть рядом с водой. Это нетрудно, поскольку Дания окружена ею, побережье изрезано фьордами, а в Копенгагене множество каналов. Вода в них очень чистая — этому уделяли много внимания, вложили средства, и теперь в городских каналах спокойно можно купаться. Что народ и делает с удовольствием в любое время года.
— Я сама не раз видела, как приезжают люди на все тех же велосипедах, разделись — и в канал, — поделилась впечатлениями гостья. — Последний раз была свидетелем тому в феврале. Это было в самом центре столицы.
За то, чтобы жизнь рядового датчанина была такой удобной и комфортной, ему же, рядовому, приходится платить. Налоги в стране, как рассказала Рикке Хелмс, одни из самых высоких в Европе и в среднем составляют до 48 процентов отчислений. Налог прогрессивный — чем больше заработок, тем он выше. По замечанию Рикке, люди платят с удовольствием — с большим или с меньшим, поскольку точно знают, куда пойдут эти средства: на строительство дорог, на медицинские страховки, на образование. Ну и на культуру, конечно.
— При всем этом и у нас культура находится на самом низком уровне финансирования, — сказала госпожа Хелмс. — На нее идет всего один процент бюджета. Получается 20 миллиардов крон, или 100 миллиардов рублей. Примерно половину суммы дает государство, вторую — муниципалитеты. Муниципалы традиционно заботятся о народных библиотеках — в Дании это больше чем библиотеки, это настоящие культурные центры, где люди общаются, занимаются творчеством. Но в целом приходится признать, что львиная доля культурного бюджета уходит на административные расходы, то есть оплату труда чиновников, — до 85 процентов. Остальное распределяется на строительство сооружений, различные творческие проекты и на поддержку наших литераторов. Писатели получают гранты и пособия от государства, небольшие, но все же. Причем отчета о расходовании этих денег с них не требуют. Также в сферу культуры входят зоологические учреждения, Фонд сохранения старых кораблей.
Дотации получают и театры, даже театральные билеты для населения частично компенсирует государство, что делает их вполне доступными. При этом в театр датчане все равно ходят неохотно, особенно молодежь. В связи с чем нынче там обсуждается вопрос — что делать с театрами, которых в стране немало? Сократить количество или обновить, улучшив качество? Рикке заметила, что в России она гораздо чаще видит юношей и девушек не только в театральных, но и в концертных залах:
— Российская молодежь воспитана в традициях классики, она имеет хорошую привычку посещать классические концерты. Наша молодежь больше любит ритмичную современную музыку, рок. Сейчас эти две музыкальные сферы финансируются поровну, но есть предложение отрезать у классики и добавить року. Опять дискутируем. Пока же в пяти национальных симфонических оркестрах очень много иностранных музыкантов, в том числе и русских. У наших артистов ниже уровень подготовки, это приходится признать. Я знаю это на личном опыте: мой сын учился в музыкальной школе в России, и это помогло ему стать успешным музыкантом и композитором. Здесь высокие требования к студентам, много экзаменов, часто с юного возраста ребята уже выступают на сцене, проходят проверку своих знаний. Мы в Дании очень боимся напрягать детей учебой — считается, что они занимаются для себя, для души. В общеобразовательных школах до пятого класса вообще нет оценок, только поощрения. У вас же идет четкая нацеленность на результат.
Наших соотечественников в этой страненемного, в основном — русские жены датчан. Однако туристам из России там всегда рады.
Источник: rus.ruvr.ru