ДС: Первое апреля для одних «День Дураков», которых «зазывают мыть львов в Тауэре», для других это день «Апрельской рыбки», «Poisson d’Avril», когда розыгрышам конца края не видно. Во времена относительно древние проказники-школяры в Париже пытались приколоть к пальто какого-нибудь зеваки тухлую селедку, подобранную в канаве возле рыбной лавки. В наши санитарно-суровые времена возле рыбных лавок не найдешь и дохлой креветки… Так что лицеисты первого апреля способны приклеить скотчем вам на пиджак бумажную рыбку, раскрашенную всеми цветами радуги, не более. День Дурака или день Апрельской Рыбки? Об этом чуть позже и, в сопровождении упругого свинга.
ДС: Первое апреля для одних «День Дураков», которых «зазывают мыть львов в Тауэре», для других это день «Апрельской рыбки», «Poisson d’Avril», когда розыгрышам конца края не видно. Во времена относительно древние проказники-школяры в Париже пытались приколоть к пальто какого-нибудь зеваки тухлую селедку, подобранную в канаве возле рыбной лавки. В наши санитарно-суровые времена возле рыбных лавок не найдешь и дохлой креветки… Так что лицеисты первого апреля способны приклеить скотчем вам на пиджак бумажную рыбку, раскрашенную всеми цветами радуги, не более. День Дурака или день Апрельской Рыбки? Об этом чуть позже и, в сопровождении упругого свинга.
ДС: Первое апреля для одних «День Дураков», которых «зазывают мыть львов в Тауэре», для других это день «Апрельской рыбки», «Poisson d’Avril», когда розыгры
А пока что сообщу вам, что апрельская погодка довела вас до сайта svobodanews.ru. То есть до еженедельного «Времени Джаза», доступного на коротких и средних, а так же на мобильных устройствах, снабженных динамиками, как большинство смартфонов, таблеток (бесполезно пытаться слушать нас с помощью таблеток аспирина или валидола…), ноутбуков, десктопов, а так же с помощью соседских динамиков разного калибра и с возможностями навязывать свой вкус всем остальным — угадали! — сквозь стены и уж тем более через заборы…
С чего начать? Вопрос совершенно несерьезный:
1. Roland Kirk — The Monkey Thing — 5:56 (Rahsaan Roland Kirk — Complete Mercury Recordings)
ДС: — «The Monkey Thing» блюз Рахсаана Роланда Кёрка. Среди бесчисленных джазменов-хохмачей, любителей розыгрышей и подчас тяжеловесных шуток, Роланд Кёрк был почти что единственным, шутившим, хохмившим, устраивавшим клоунаду на сцене — в самой музыке, самой музыкой…
В данном случае в копенгагенском клубе «Кафе Монмартр» с Кёрком играли: Тете Монтолиу — рояль; NHO Педерсен — контрабас; JC Мозес — ударные и Сонни Бой Уильямсон по кличке «Биг Скол» — гармоника и вокал (я бы сказал — просто голос…).
Диалог в основном шел между Рахсааном и Сонни Бойем.
Рахсаан Роланд Кёрк, если вы с ним не знакомы, слепой музыкант, игравший одновременно (три-четыре мундштука, скрепленные изоляционной лентой, во рту), игравший на экзотических (ибо устарели) инструментах вроде стритча и манзелло, а так же на всех остальных дудках: от тенор-саксофона, кларнета, флейты до сирены, колокольчиков, часов с кукушкой и до простых, за 15 центов, свистков.
По словам английского саксофониста и хозяина знаменитого джаз-клуба в Лондоне Ронни Скотта, Кёрк подчас раздавал публике сотни полицейских свистков и просил их дуть, что есть силы, что «превращало клуб в настоящий и солидный сумасшедший дом».
Но вот для неофитов и случайных прохожих эфира пьеска, которую корифеи помнят и чтят, как невероятный вариант знаменитого стандарта:
2. Rahsaan Roland Kirk — Domino — 4:04 (Roland Kirk — Domino — Mercury)
ДС: «Domino» — Луи Феррари и Дона Рея. Роланд Кёрк — соло на теноре плюс флейта и манзелло; Херби Хенкок — рояль; Вернон Мартин — контрабас; Рой Хайнс — ударные. 17 апреля 62 года. «Nola Studio», Нью-Йорк.
Рахсаан Кёрк более чем часто добавлял носовой звук, особенно играя на флейте. Но любил он и просто «работать голосом»: криками, всхлипами, восклицаниями. Соперничать с ним, чисто музыкально, мог лишь Чарли Мингус.
За редкими исключениями (сольные исполнители) они всегда играли вместе: трио, квартеты, септеты, комбо, оркестры, иногда крошечные, иногда не умещавшихся на сцене. В большинстве случаев, особенно на заре джаза, это были коллективы афроамериканцев, креолов, белых музыкантов, нырнувших в музыку Нового Орлеана или Сент-Льюиса. И, как во всех коллективах, выступавших в разных городах и клубах, передвигавшихся на автобусах, поездах или караванами машин, у джазменов вскоре установились свои классические по форме и международные по содержанию, отношения: подколки, розыгрыши и хохмы. Чаще всего контекст этих отношений либо локален и почти непереводим, либо довольно прост, если не примитивен, а значит и интернационален. Билл Кроу в своей книге «Джазовых анекдотов» объединяет их в две главы «Goofs» и «Pranks» — первыми могли быть и весьма крутые комментарии, и срыв выступлений, вторыми, так называемые — «хохмы на практике», то есть розыгрыши и подчас весьма суровые…
В каком-то смысле «День Дурака» или «Poisson d’Avril», «День Апрельской Рыбки» — музыканты отмечали 365 дней в году.
Вы слушаете еженедельное трансконтинентальное «Время Джаза» — на частотах «Свободы», на коротких и средних, на ваших «нокиях», «самсунгах» и прочих переговорных устройствах, а так же на ноутбуках с нашего сайта svobodanews.ru. У микрофона в Париже — ваш ДС.
3. Charles Mingus — Hog Callin\’ Blues — 7:26 (Charles Mingus — Oh Yeah — Atlantic)
ДС: Переводить бесполезно, затеряешься в трехсмыслице. «Hog Callin\’ Blues». Тут и «Блюз дразнилки вепря» и «Блюз обжоры» — плюс все остальные варианты. Не проще и с составом: лидер комбо Чарльз Мингус вручил контрабас Дугу Уоткинсу, а сам уселся за фортепьяно, он же — вокальное озвучивание пространства. Мингус зазвал в секстет Роланда Кёрка с его набором дудок… Чуть проще с тромбонистом — это Джимми Ниппер; Букер Эрвин — тенор-саксофон; Данни Ричмонд — ударные. Запись сделана для «Atlantic», 6 ноября 61 года.
Пример типично сердитой шутки, prank, это участие гитариста Фредди Грина в оркестре Каунта Бейси. Грин играл на гитаре с усилителем, иначе его просто не было бы слышно. Он был великолепным солистом и, естественно, ему должны были уступать место для сольной импровизации. Но саксофонист Хёршел Эванс взял за привычку резать на части электропровод усилителя. Лестер Янг просто выдергивал штепсель из розетки, а в один прекрасный день вся банда, то бишь оркестр, пользуясь отсутствием Грина, просто вытащили из усилителя все потроха… Фредди Грин отреагировал просто:
— Черт с вами, мерзавцы, — сказал он, — я больше не будут солировать….
И с тех пор он играл лишь на ритм-гитаре и даже в дуэтах с другими гитаристами не играл больше соло:
4. Herb Ellis & Freddie Green — Gee Baby, Ain\’t I Good to You — 3:34 (Herb Ellis & Freddie Green — Rhythm Wille — Ars Nova)
ДС: «Gee Baby, Ain\’t I Good to You», «Эх, крошка, ну не мил ли я с тобой?» — песня-стандарт 1929 года Энди Разафа и Дона Рэдмэна. Отдавший лидерство Хёрбу Эллису, Фредди Грин — ритм-гитара; Росс Томкинс — рояль; Рей Браун — контрабас и Джейк Ханна — ударные. Запись 75 года.
Кларнетист Барни Бигард, целых пятнадцать лет игравший в оркестре Дюка Эллингтона, вспоминал:
«Страшно подумать, ЧТО мы вытворяли! Какой-нибудь замотавшийся музыкант пытался прикорнуть, отдохнуть часок или два перед концертом в артистической, а мы, само собой бесшумно, прокрадывались туда же и связывали шнурки его ботинок вместе. У нас был здоровенный пожарный колокол. Мы устраивали шум и гвалт, настоящую панику и вопили: — Пожар! Пожар! Бедняга вскакивал с кушетки, падал, как подкошенный, врезал головой по паркету, вышибал через темечко трехдневное похмелье и орал, что убьет нас всех!
Мы действительно потешались, как дети.
А Дюк? Дюк он, конечно же, всю ночь творил, сочинял музыку и перед концертом спал у себя в кабинете на кожаном диване. Он делал вид, что ничего не слышал и не видел.
Самым кошмарным хохмачом был Хуан Тизол. Внешне он был выше всех этих дешевых шуток и розыгрышей. Но именно он и был заводилой. Он нам изрядно надоел со своими гнусными ловушками. И мы решили его проучить. Рядом с клубом был магазин всяческих смешных новинок. Мы нашли там порошок, который заставлял чесаться и за час до концерта хорошенько припудрили смокинг Тизола, его рубашку и все, что было доступно. Со мною, как помню, был Джонни Ходжес, а он днем и ночью мечтал устроить Хуану адскую встряску.
Мы вышли на сцену, врубились прожектора, стало жарко. Где-то на середине первой же вещички порошок начал действовать. Когда Тизол слегка вспотел, лицо его стало пунцового цвета. Он не смог закончить соло и рванул со сцены чуть ли ни на четвереньках, поливая нас всех отборными ругательствами. Но с тех пор лично он перестал устраивать розыгрыши, потерял к ним вкус…»
Вы слушаете еженедельное «Время Джаза» доставляемое вам на дом волнами «Свободы». Вы так же можете слушать нас на ваших мобильниках и смартфонах через спутники Hotbird и ASIASAT-3, а так же с нашего сайта svobodanews.ru. У микрофона в Лютеции — Дмитрий Савицкий.
5. Duke Ellington — Arabesque Cookie — 5:44 (Duke Ellington — Plays Tchaikovsky Nutcracker — Columbia)
ДС: — «Arabesque Cookie», «Арабский танец» из балета Петра Ильича Чайковского «Щелкунчик» в аранжировке Дюка Эллингтона и Билли Стрейхорна. Запись сделана в Голливуде в 1960 году.
Слушая эти записи, трудно себе представить, что оркестр Дюка состоял из крутых, хоть и дружественно настроенных, хулиганов. Трубач Рекс Стюарт, к примеру, как-то заметил, что припрятанная в шкафу в раздевалке бутылка виски пустеет уже ко второму отделению концерта. На самом деле к бутылке прикладывались все, кому не лень.
— Что ж, — решил Рекс, — придется принять меры.
И на следующий вечер, когда он припрятал бутылку виски в шкафу за городскими ботинками, перчатками и зонтом, ее содержимое было разбавлено — касторкой. Многие музыканты оркестра Эллингтона навсегда запомнили тот вечер. Впрочем, публика тоже…
6. Dizzy Gillespie — Salt Peanuts — 3:15 (Dizzy Guillespie — The Most Important Recrordings — Guild)
ДС: — «Salt Peanuts», «Соленые арахисовые орешки» Диззи Гиллеспи. Я сказал, что вторым музыкальным хохмачом был Чарльз Мингус. Но, честно говоря, его шутки тяжеловесны, как и он, сам или его проза. Так вот третьим шутником и является великий трубач бибопа Диззи Гиллеспи. Причем его клоунады исторически (как и у Сатчмо) связаны с водевильной традицией ранних представлений. В данном случае в септете играли: Диз — труба и вокал; Чарли Паркер — альт-саксофон; Эл Хейг — рояль; Кёрли Рассел — контрабас и Сидней Кэттлет — ударные. 11 мая 45 года, Нью-Йорк.
Диззи и в жизни любил веселье и маскарад. Это он привез из Парижа друзьям-джазменам две дюжины беретов. Даже Паркер и Монк носили эти баскские головные уборы, традиционные для рыбаков и пейзан.
В оркестре Кэба Кэллоуэя тромбонисты стеной стояли вдоль левой части сцены, а трубачи — на правой. Сам Кэб, мэтр акробатических прыжков и великолепный исполнитель баллад, пел на авансцене. Диззи и вибрафонист Тирри Глен незаметно выходили в распах пространства за спиной Кэллуэя и начинали играть в воображаемый футбол. Американский, конечно. Когда Диз или Тирри ловили невидимый мяч, ударник Коузи Коул бил по басовому барабану и публика рыдала от смеха. Кэб так никогда и не понял, почему во время исполнения грустнейших или полных романтики баллад публика начинала хохотать…
Финишная прямая «Дня Дураков» и «Дня Апрельской Рыбки». Вы слушаете нас на коротких и средних, на смартфонах и прочих изобретениях, а так же с нашего сайта svobodanews.ru. У микрофона в Париже — ваш ДС.
7. Cab Calloway — Some of These Days — 3:00 (Cab Calloway — Zaz Zuh Zaz — Saga Jazz)
ДС: «Some of These Days», «Некоторые из тех самых деньков…» Шелтона Брукса, песня, написанная в 1910 году и ставшая хитом после того, как была записана в 1911-м певицей Софи Такер. Оркестр Кэба Кэллуэя в «Cotton Club’e) в 1930 году.
Расстанемся мы там же, где и начали — на сцене вместе с Рахсааном Роландом Кёрком. Правда сцена эта переместилась в Швейцарию на фестиваль в Монтрё и выступало комбо Кёрка в стране шоколада и «ролексов» 24 июня 72 года. Пьеска Роланда получила название «Blue Rol No.2» и вышла позднее на диске «Atlantic» — «I, Eye, Aye». С Кёрком в Монтрё играли: Рон Бёртон — рояль; Хэнри «Пит» Пирсон — контрабас; Роберт Шай — ударные и Джо «Хэбао» Тексидор — перкашн…
8. Rahsaan Roland Kirk — Blue Rol No.2 — 9:05 (Rahsaan Roland Kirk — I, Eye, Aye — Atlantic)
ДС: — Вот и всё на сегодня! Остается лишь добавить, что «День Дурака», то есть «Рыбки», изобрели французы в начале шестнадцатого века. Предположительно это было связано с календарными переменами. Англичане начали дурачится веком позже в 1686 году, отсюда и шуточное приглашение прибыть на мойку «львов в Тауэр». В России «День Дурака» впервые отметили в 1703 году. Меняется ли год от года качестчво дураков в мире — затрудняюсь сказать. Но так как время мое истекло, «Время Джаза», советую вам заглянуть к нам на Паутинку в отдел подкастов, чтобы убедиться в том, что всё это вам не приснилось. Всех, без дураков, благ. До следующей недели, чао, бай-бай!
Источник: svobodanews.ru