…Дорожка, перегороженная лентами света, падающего сквозь листву, ведет в глубь укромного пассажа, мимо окон в обрамлении жимолости и плюща. Солнечные пятна образуют хоровод вокруг старого платана… Об этом живописном уголке вот уже более столетия говорят нежно и хорошо.
Здесь, в доме №21 по авеню дю Мэн, в первозданном виде сохранилось знаменитое «Ателье Мари Васильефф» — художницы-кубистки, одной из самых ярких звезд на монпарнасском космополитическом небосклоне тех десятилетий.
…Дорожка, перегороженная лентами света, падающего сквозь листву, ведет в глубь укромного пассажа, мимо окон в обрамлении жимолости и плюща. Солнечные пятна образуют хоровод вокруг старого платана… Об этом живописном уголке вот уже более столетия говорят нежно и хорошо.
Здесь, в доме №21 по авеню дю Мэн, в первозданном виде сохранилось знаменитое «Ателье Мари Васильефф» — художницы-кубистки, одной из самых ярких звезд на монпарнасском космополитическом небосклоне тех десятилетий.
Мария Васильева родилась в Смоленске в 1884 году. Приехав во Францию в 1907-м, она становится ученицей Брака и Матисса. А затем, в 1910-м, основывает Российскую академию художеств — первую русскую парижскую живописную школу.
Мария Васильева участвовала в оформлении знаменитого монпарнасского ресторана «Куполь». Одна из ее фресок — белозубый негр в цилиндре и с моноклем, обнимающий клюющую носом соседку, — стала эмблемой ресторана. А еще художница мастерила маски для костюмированных балов, театральные декорации и костюмы, в том числе для прославленных «Шведских балетов».
Помимо таланта живописного Мария Васильева обладала талантом организаторским, была, что называется, «гением места». В 1915 году она открывает у себя в мастерской на авеню дю Мэн столовую для друзей-художников. Эту столовую, или, как ее называли, «кантину», Мария Васильева содержала на деньги, которые выручала от продажи кукол, изготовляемых ею для модных лавок.
В «кантину гениев» (как позже назовут ее историки искусства) слеталась монпарнасская богема — будущие великие: Жорж Брак, Ман Рей — «Человек-Луч», японец Фужита, Модильяни, Блэз Сендрар, появлявшийся в галстуке, расписанном Пикассо, и сам Пикассо в костюме тореро.
Из близлежащего фаланстера «Ля Рюш» («Улей») являлись в кантину и российские пришельцы: Шагал, Сутин, скульпторы Липшиц, Ханна Орлофф, Осип Цадкин; еще Сюрваж, Шаршун, Кислинг, могучий Кремень, по ночам таскавший на себе говяжьи туши на близлежащих Вожирарских бойнях, получая по 5 франков за ночь…
…В разгаре лета гости пили и ели в саду, за столом, окружающим кольцом старый платан, а зимой — под стеклянной крышей мастерской.
Думается, что ставшая давно трюизмом мысль о том, что около 1910 года центр современной художественной жизни сместился с Монмартра на Монпарнас, притом возведение этой миграции в ранг символа — все это отчасти искусственно. Просто Монпарнас, в отличие от Монмартра, не был обременен традициями, памятью о XIX веке, импрессионистах, и оттого там было легче все начать заново.
С тех пор миновало свыше ста лет, а «традиции новаторства» бесшабашного богемного братства и по сей день сохраняются новыми обитателями пассажа на авеню дю Мэн, преображенного в 1999 году в Музей Монпарнаса.
Там проводятся фестивали, ретроспективы, летние монпарнасские праздники, единственные в своем роде!
Вот и в этом (нечетном) году, начиная с 7 июля, на авеню дю Мэн дал старт ежегодный фестиваль искусств Melting potes. Это название, упругое и звонкое, подобное тугому хлопку по мячу, — игра слов на основе скрещивания английского словосочетания (melting pot) — в переводе «плавильного котла», в данном контексте «сплава всех культур воедино», и французского фамильярного словечка «potes» — «дружки», дающее в сумме что-то типа «Дружеской тусовки».
В Музее Монпарнаса представлена русская графика 1900 — 1930-х годов из частного собрания Александра и Александры Заволокиных.
Александр и Александра
Они собирали картины для себя, и картины сохранили ауру своих собирателей.
Зачинатель коллекции — Александр Заволокин (1951 — 2008), безвременно ушедший пять лет тому назад. Его знали в России все, так или иначе связанные с художественным процессом: кураторы, галеристы, арт-критики, музейщики и, конечно, сами художники.
С 1994 года Александр Заволокин работал в Министерстве культуры, занимался организацией выставок в России и за рубежом. Это он, в частности, подготовил масштабную выставку современного искусства в ЮНЕСКО, состоявшуюся в Париже в 1999 году. Много сил и труда вкладывал он в работу Российского павильона на Венецианской биеннале. И во многом благодаря его энергии и энтузиазму в Москве в 2005 году состоялась первая Биеннале современного искусства.
О том, что Александр Заволокин собирает, к тому же, графические работы русских мастеров первой трети прошлого века, мало кто знал. Да и он сам себя коллекционером не считал. Просто собирал то, что нравилось ему самому, — окружал себя предметами, без которых не смог бы жить.
А нравились ему, в первую очередь, творения графиков советской России 1920 — 1930-х годов. При этом предпочитал он собирать не музейные имена, не прославленных мэтров, но тех, кто скромно скрывался долгое время на периферии официального искусства.
Работы своего любимого периода А. Заволокин искал и находил у букинистов, а еще на дачных чердаках, в подвалах домов у наследников… В поисках редкостной жемчужины он порой готов был сутками перерывать архивы, перетряхивать пыльные папки, рыться в захламленных закромах. На каждую находку Заволокин заводил учетную карточку, куда заносил все сведения, которые ему удавалось разыскать. Его знаменитая картотека служила многим.
В 1988 году случилось страшное: коллекция Заволокина сгорела. Он и сам тогда чуть не погиб. Спасла от отчаяния жена Александра.
Александра Заволокина — из первой волны русской эмиграции, той, что французы называют «les russes blancs»… В начале перестройки Саша приехала в Москву и повстречала, как говорится, свое «второе Я»…
Саша была стойким и верным другом. Вместе они заново начали собирать творения излюбленного А. Заволокиным периода. И с поистине чудесной быстротой коллекция возродилась вновь.
Александра Голицына, верный друг «двух Саш» и гость их московского дома (куда наезжала из Франции), рассказывает:
«В их „доме-матрице“ было все, что он в жизни любил. А любил он „Сашу-2“, свою счастливо найденную, идеально подобранную судьбой половинку; еще любил свои коллекции (иконы, наброски, рисунки, резной нефрит, эмали, пермское первобытное искусство) и дочь Машу, студентку парижской Школы изящных искусств. Их было двое, и они вдвоем — двое Саш — создали свой, абсолютно самодостаточный мир…»
У Александра Заволокина в десятках папок хранились десятки, если не сотни знаковых имен деятелей русского изобразительного искусства первой половины XX столетия. А еще он собирал рисунки и эскизы к книгам 20-30-х годов — периода расцвета русской иллюстрации. У него была настоящая «коллекция в коллекции»: рисунки Василия Ватагина, Владимира Конашевича, Николая Купреянова, Бориса Кустодиева, Александра Лабаса, Владимира Лебедева, Ивана Пуни, Сергея Романовича, Павла Соколова-Скаля, Василия Шухаева, Михаила Соколова, особо любимого им.
Саши Заволокина не стало весной 2008 года. А в мае 2010-го галерея «Наши художники» организовала обширную выставку его памяти. Замысел выставки, по словам куратора Наталии Курниковой, состоял в том, «чтобы показать почерк собирателя, его вкус и ощущение эпохи».
Публике были предъявлены более 130 работ из коллекции Александры и Александра Заволокиных: графика, рисунки, эскизы декораций и театральных костюмов, экслибрисы, книжные иллюстрации.
«Столкновение с любой настоящей коллекцией всегда несет радость и удивление открытия, сначала художественного, а потом и человеческого. Отбирая работы для выставки, мы были ошеломлены масштабом графической коллекции Заволокиных. В сущности, полная публикация работ могла бы выступить в качестве неплохого справочника по истории русской и советской графики», — отмечала Наталия Курникова.
К открытию выставки был издан прекрасный каталог. Там, помимо репродукций, помещены очерки-воспоминания об Александре Заволокине его коллег и друзей: Михаила Швыдкого (экс-министра культуры), Леонида Тишкова, Стефана Кутурье, Бориса Шумянского, председателя искусствоведов России, трогательные воспоминания Александры Голицыной, которую Саша Заволокина знала с пеленок…
Сейчас Александра Заволокина вернулась из России во Францию, а сама Россия вернулась на Монпарнас. 15 работ из коллекции Заволокиных, представленные на выставке, — это советские художники, которым в том или ином качестве довелось посетить Париж, учиться здесь либо выставляться в ту или иную эпоху. Работы для показа помогала отбирать молодой музыковед Леа Бруй.
Чисто случайно Леа познакомилась с президентом Монпарнасской ассоциации господином Жаном Динем. И тот с энтузиазмом отнесся к идее экспозиции. Немудрено, ведь на Монпарнас с иных берегов вернулись мастера из России. Узнав о «коллекции-мигранте», господин Жан Динь дал «добро» на показ.
Видно, добрые духи Монпарнаса благословили нынешнее событие. Да и вообще, счастливый случай — это неосознанная необходимость.
Хоровод
Кто же они, российские гости на «Холме искусств»? Расскажем о некоторых.
«Русский импрессионист» Филипп Малявин (1869 — 1940) — афонский монах, участник выставок мирискусников, удостоенный золотой медали на Всемирной выставке в Париже.
Вера Пестель (1887 — 1952), футуристка, соратница Л. Поповой. Во время поездки во Францию в 1912 году посещала Академию La Palette (Палитра) А. Ле Факонье и Жана Метценже.
Александр Могилевский (1885 — 1980) — старейшина цеха московских художников-графиков. Участник всех крупных международных выставок книжной иллюстрации. В Париже выставлялся в 1913 г.
Александр Лабас (1900 — 1983) — советский художник, член группы ОСТ (Общество станковистов), представитель русского авангарда 20-30-х. Ученик К. Малевича, В. Кандинского, П. Кузнецова, К. Истомина, А. Лентулова. Делал панорамы и диорамы для советских павильонов на Всемирной выставке в Париже (1937), Всемирной выставке в Нью-Йорке (1939), а также для Главного павильона ВСХВ (1938 — 1941).
Мартирос Сарьян (1880 — 1972), армянский и советский живописец. Действительный член АХ СССР (1947), Народный художник СССР (1960). Действительный член АН Армянской ССР (1956). В 1900-х годах участвовал в выставках художественных объединений «Голубая роза», «Союз русских художников», «Мир искусства», «Четыре искусства». Сильное влияние на Сарьяна, как известно, оказала живопись П. Гогена и А. Матисса. В 1910 — 1913 годах он путешествует — посещает Турцию, Египет, Иран. В 1926 году у Сарьяна состоялась крупная персональная выставка в Париже.
Михаил Езучевский (1880 — 1928). В начале 1900-х годов уехал в Париж, где учился живописи. В своем творчестве испытал влияние В. М. Васнецова и художников «Мира искусства».
Иван Пуни (1892 — 1956) — знаменитый представитель «Парижской школы». С 1923 года жил во Франции, общался с Ф. Леже, А. Марке…
Александр Шевченко (1883 — 1948) учился в Париже в 10-е годы. Вслед за Н. Гончаровой и супрематистами открыл для себя архитектонику и графизм древнерусской иконописи как источника самоидентификации.
Волею судеб эти имена, знаменитые или полузабытые, сегодня предъявлены парижской публике.
Выставка в Музее Монпарнаса открыта до 27 июля 2013 г.
Источник: rus.ruvr.ru