Досрочный самороспуск казахстанского парламента и все последующие дискуссии о вариантах конфигурации законодательной ветви власти в республике не стоят ни копейки без соблюдения одного главного условия: парламент должен стать площадкой для бескровного диалога власти и общества. Это автоматически означает, что в двухпалатном формате должно быть представлено максимальное количество экономических, социальных и даже этнических групп, которые могли бы четко обозначить самые болезненные точки обсуждения и хотя бы продемонстрировать стремление к компромиссам при решении этих проблем. Однако последнее десятилетие казахстанской общественной жизни, когда политические технологии довлели над, собственно, политикой, уже внесло необратимые изменения в структуру мышления казахстанского общества.
Досрочный самороспуск казахстанского парламента и все последующие дискуссии о вариантах конфигурации законодательной ветви власти в республике не стоят ни копейки без соблюдения одного главного условия: парламент должен стать площадкой для бескровного диалога власти и общества. Это автоматически означает, что в двухпалатном формате должно быть представлено максимальное количество экономических, социальных и даже этнических групп, которые могли бы четко обозначить самые болезненные точки обсуждения и хотя бы продемонстрировать стремление к компромиссам при решении этих проблем. Однако последнее десятилетие казахстанской общественной жизни, когда политические технологии довлели над, собственно, политикой, уже внесло необратимые изменения в структуру мышления казахстанского общества.
Досрочный самороспуск казахстанского парламента и все последующие дискуссии о вариантах конфигурации законодательной ветви власти в республике не стоят ни копейки без соблюдения одного главного условия: парламент должен стать площадкой для бескровного диалога власти и общества. Это автомати
Кто может перечислить хотя бы десяток действительно крупных проблем, которые бы обсуждались на заседаниях парламента и находили бы отклики в сердцах избирателя? Кто, кроме журналистов и политологов сможет вспомнить поименно руководителей фракций или лидеров оппозиции? Да Бог с ним, можно ли ответить без долгих раздумий, как зовут последнего главу нижней палаты парламента? Узнаваемость первого эшелона казахстанских политиков такова, что можно объявлять без большого риска масштабные конкурсы: на знание имен народных избранников.
Но самое главное — это то, каким стал социальный протест в Казахстане. Он больше не подпитывает партийное сообщество страны, причем по вполне объективным причинам: прилюдно сжечь себя намного проще, чем достучаться до депутата. В какой бы он при этом партии не состоял. Из этого, кстати, растет другая проблема: оторванность существующих ныне политиков электорального типа от реалий вполне может привести последних к нежданному краху при условии проведения честных выборов. Уже сейчас в Казахстане обозначен четкий тренд на проведение внесистемной политики, работу с населением за пределами привычных политических конструкций. Отсюда — нарастающее желание искать решения вне правового поля, склонность части общества к уличной политике. Из этого контекста вырисовываются два крупных параллельных процесса: девальвация официальной публичной политики и очевидное усиление стихийных неконтролируемых движений. То есть, верхи уже не слишком могут, а низы — уже не очень-то хотят…
«Нужно говорить о том, что станет с парламентом после выборов»
Об оптимальной конфигурации парламента одним из первых на страницах Central Asia Monitor заговорил политолог Досым Сатпаев. По его мнению, в случае передачи власти преемнику именно законодательный орган страны должен стать влиятельной структурой, которая будет помогать элите принимать непростые решения. Однако это возможно только в одном случае: если республика станет президентско-парламентской. «…Работа парламента улучшится, если выборы — это не просто формальность, а имеют конечной целью реализацию серьезных стратегических задач. Если за второй партией будут стоять люди, которых рассматривают в том числе и как возможных преемников — тогда, конечно, это будут перемены к лучшему. «Нур Отан», представляющий номенклатуру, и «Ак жол», который хотя бы в будущем будет представлять крупный бизнес, — совсем не дурственный дуэт. Сплав из чиновников и бизнесменов в парламенте будет отличной поддержкой тому, кто примет бразды правления от нынешнего президента, если, конечно, этот преемник будет продолжать тот политический курс, которого придерживается страна сейчас. Я вообще считаю, что всю эту дискуссию вокруг самого процесса выборов нужно отодвинуть на второй план. Нужно говорить о том, что станет с парламентом после выборов и будет ли он приближаться к той модели, о которой столько говорили, в том числе и люди из власти. Речь идет о том, что в перспективе Казахстану, возможно, будет необходимо трансформироваться из президентской республики в президентско-парламентскую. А президентско-парламентская республика предполагает, что парламент — это не просто «мальчик на побегушках», а серьезный законодательный орган, который оказывает существенное влияние на политическую элиту в стране. И хотелось бы думать, что все эти телодвижения с выборами как раз таки связаны с этим. Если это не так, то будет одно сплошное разочарование».
Прикидывают парламентские расклады и аналитики Информационно-аналитического центра по изучению постсоветского пространства при МГУ имени М. Ломоносова. Большинством голосов они прогнозируют отсутствие коренных изменений в казахстанской политике.
Андрей Карпов: Нур Отан неизбежно набирает около 80%. Ак Жолу достанется процентов 10-12. Остальные партии наберут меньше 3%. На съезде партии президент еще раз заявит, что правящая партия — направляющая и стабилизирующая сила. И эти слова снимут все вопросы о том, кого поддержит Назарбаев. Естественно партию лидерского типа. Все остальное — спекуляции. Кроме того, полагаю, что у оппозиции нет никаких шансов на успех и без всякого административного ресурса.
Юлия Якушева: В парламент могут пройти несколько партий. Я бы не стала сбрасывать со счетов Адилет и коммунистов. Но первое и второе место уже определены. За Нур Отан играет сам президент, и в целом успешный менеджмент за последние два года. Думаю, что Ак Жол наберет немного больше голосов — около 15%. Это, кстати, будет больше чем на последних конкурентных выборах в стране — в 2004 году было чуть больше 12%. Бренд Ак Жола все-таки сыграет за себя. А вот экологическую партию за два месяца не раскрутить — времени элементарно не хватит. Те, кто не захочет голосовать за Нур Отан, выберут более консервативный и известный вариант.
Игорь Манин (РАГС): Думаю, что это последние выборы, на которых Нур Отан одержит абсолютную победу. Они пройдут в ситуации, когда влияние кризисных явлений будут еще не столь значимыми для Астаны, а потому уровнем общественной поддержки можно будет управлять сравнительно легко. Что касается Ак Жола, то тут возможны варианты. Я бы не стал исключать и более значимого показателя — до 20%. Перуашев не зря называл именно эту цифру. Ак Орде надо показать, что новый проект не просто конкурентоспособен, но уже сейчас может рассматриваться как вторая опорная точка для власти. Тут дело даже не в Кулибаеве, а в том, что Казахстан нуждается в расширении поля для маневра. Мы его зачем-то сужаем, а в Ак Орде находятся видимо более грамотные технологи.
Наталья Белова: Нур Отан добьется победы с максимально высоким результатом. Вполне вероятно, что остальные партии еле перейдут рубеж 7-8 процентов. Сейчас конфигурация нового баланса сдержек и противовесов еще только закладывается. Чиновникам и акимам нельзя закладывать на реализацию сложные схемы. Напротив, они должны быть по возможности максимально простыми. В парламент войдет сразу несколько новых и хорошо известных для всей страны фигур. Думаю, что новый спикер Мажилиса войдет в пул людей, максимально близких президенту и принимающих ключевые решения. Вполне возможно, что это будет Нурлан Нигматулин.
Оценивает, в свою очередь, перспективы партий стать парламентскими и политолог Андрей Чеботарев, рассуждающий на страницах «Мегаполиса» о том, сумеет ли партия власти поступиться собственными интересами и пустить в законодательный орган конкурентов.
«Сейчас очень сложно сказать, сколько партий будет представлено в мажилисе следующего созыва. С одной стороны, если предположить, что кроме „Нур Отана“ сюда пройдут ещё одна-две партии, то властям придётся пойти на то, что их партия получит меньше голосов избирателей, чем в 2007 году. Но тогда возникнет вопрос относительно доверия избирателей к партии, возглавляемой лидером нации. Так что власти, похоже, столкнутся здесь с определённой дилеммой. С другой стороны, они не могут сохранить и парламентскую монопартийность. А при таком раскладе может быть реализован только один вариант, когда в мажилис пройдут „Нур Отан“ и ещё одна партия, которая хотя и не преодолеет согласно официальным установкам 7%-ный барьер, но получит большее число голосов по сравнению с остальными партиями. Правда, это будет уже неэффективно с точки зрения построения многопартийности и обеспечения участия различных политических сил в законодательном органе страны.
Наиболее вероятным претендентом на места в мажилисе является ДПК «Ак жол». Приход в эту партию на руководящие позиции Азата Перуашева, который был и остаётся сторонником главы государства и проводимого им официального политического курса, говорит о том, что именно «Ак жол» сейчас представляет собой потенциального «спарринг-партнёра» для «Нур Отана». Учитывая же приостановление деятельности КПК, не исключено, что власти могут пропустить в мажилис и «народных коммунистов», которые, кстати, отличились на последних президентских выборах. Решительно настроена на участие в выборах партия зелёных «Руханият». Правда, с ней намерены конкурировать другие «зелёные» под руководством Мэлса Елеусизова. И если им будет оказана определённая и причём экстренная поддержка со стороны властей, особенно в плане государственной регистрации, то такой конкуренции между «зелёными» не избежать. Что касается остальных партий, то, учитывая их низкий электоральный рейтинг в прошлом, им логично было бы объединиться друг с другом и идти на выборы под эгидой одной из них. Но в любом случае в мажилис попадут исключительно лояльные действующей власти партии»
Любопытными вопросами на страницах недавно организованного ресурса «Пульса нет» задается известный публицист Ярослав Разумов, углядевший связь между резким обострением террористической ситуации в стране и досрочным самороспуском парламента. «Тут трудно не обратить внимание на хронологическое совпадение роспуска и трагедии в Таразе (и текущая драма в Мангистау, конечно). Видимо, она все-таки стала катализатором больших политических процессов в стране. Может быть, не только она, может быть, еще некие обстоятельства из той же „серии“, которые неизвестны широкой общественности. Или даже опасения, что такие обстоятельства могут существовать. Такие решения, как роспуск парламента, принимаются с учетом всего комплекса процессов, и политических, и социально-экономических; и внутренних, и внешних. А внешнеполитические новости сегодня мало кого из СНГовских правящих элит могут настроить на благодушный лад. Из Европы и США идут мрачные экономические новости, с Востока — известия о сплошных революциях, сметающих куда как прочные режимы. Да еще и граждане по всему миру научились широко пользоваться социальными сетями! При таком вале негативной информации и с крепкими-то нервами политики начали бы нервничать! И пытаться „сыграть на опережение“.
Но, все же, к подобному, радикальному, способу «подстелить соломки» кроме Казахстана никто не прибегает (тем более, накануне юбилея независимости). И меня, как гражданина, это весьма не радует — у нас что, потенциально самая сложная ситуация? Настолько сложная, что была угроза всего-то в следующем году получить не до конца лояльный парламент? А как же все заявления о готовности страны к второй волне кризиса? А как же образ самой стабильной страны в СНГ, за годы пропаганды уже не то что укорененный в массовом сознании, а, прямо таки, вживленный в подкорку? Стоит заметить, что подобная «игра на опережение» развития политической ситуации в Казахстане освоена давно, и уже не раз обкатана. Но тогда речь шла об ином политическом уровне, и это политически было более объяснимо. Теперь же в центре ситуационной рокировки — парламент, мажилис, чьи политические, конституционные возможности не столь уж велики. И, тем не менее… Нет, похоже, что все же главный мотив — нервы. Но, так или иначе, а результат такой, какой есть. Впрочем, прежде чем делать окончательные выводы, стоит дождаться списка персоналий депутатов. И, особенно, руководителей палат. Если там окажутся некие ВИПовские персоны, то, может быть, все это — часть «операции „Преемник“»? В любом случае, важно, чтобы власти не «пережали» с ужесточением внутренней политики, которое может санкционировать следующий парламент. Искушение велико, опять же — нервы, а деморализованное последними событиями общество в значительной мере может это поддержать. Чего бы не попробовать изменить не только декорации, но и суть системы?».
В свою очередь, «Республика», оппозиционное издание, которое считается близким к опальному бизнесмену Мухтару Аблязову, который живет за рубежом, публикует материал о том, как следует себя вести на будущих парламентских выборах «демократическому меньшинству» в лице оппозиционных партий и настроенных против действующего режима граждан. «Если демократическая оппозиция решит бойкотировать выборы, она сыграет на руку „Ак орде“. Ведь той не надо будет напрягаться самой и напрягать акиматы, достаточно пустить процесс голосования на самотек: все равной любой бюллетень будет отдан за партию Назарбаева — не важно, будет ли это „Нур Отан“, „Ак жол“, „Адилет“, КНПК или еще что-то. Появление же в избирательных списках ОСДП, единственной партии, которой удалось дотянуть до досрочных выборов без „поражения в правах“, вынудит всю президентскую вертикаль власти начать думать и действовать, как не пропустить партию Жармахана Туякбая и Булата Абилова (сопредседателей объединения ОСДП „Азат“ — ИА REGNUM) в парламент. Соответственно, „Ак орда“ начнет или злоупотреблять административным ресурсом, или снова оказывать чрезмерное давление на избирателей. В результате демократической оппозиции выпадает шанс сыграть в беспроигрышную игру: или провести в Мажилис одну политическую партию из своего лагеря, или снова подставить Назарбаева под неодобрение международного общественного мнения. И наоборот, лишить первого президента возможности сыграть такую же беспроигрышную игру в выборы нового парламента. Не возьмемся сказать, какая из двух этих целей, вполне достижимых, важнее. Но поскольку впереди процесс передачи власти преемнику, в ходе которой неизбежно произойдет ослабление властной вертикали и усиление межэлитных противоречий, наличие демократически ориентированных депутатов в парламенте и делегитимизация нового „лидера нации“ — это очень важные точки опоры на будущее. Завершая на этом данный материал, хотели бы обратить внимание читателей на тонкое обстоятельство, которого, кажется, еще никто не отметил. Заявление с предложением досрочно распустить парламент было подписано всего лишь 56 депутатами Мажилиса из более чем 100 имеющихся. Хотя в начале этого года за предложение продлить полномочия Назарбаева до 2020 года проголосовали все до одного мажилисмена. Спрашивается, почему так получилось? Потому что Администрация президента набрала нужный кворум и на этом успокоилась? Или не все депутаты согласились подписать обращение? А может, его подписали только те, кто тем или иным образом подконтролен Аслану Мусину и его группе? И почему обращение о досрочном роспуске парламента не рассматривалось на заседании партийной фракции „Нур Отана“ в Мажилисе? Ответов на эти вопросы у нас нет, по крайней мере настолько подкрепленных информацией, а не слухами, чтобы их можно было опубликовать. Но если считать, что в „Ак орде“ есть несколько групп и досрочные парламентские выборы лоббирует Мусин, надеясь сформировать послушный не только елбасы, но и ему самому Мажилис, очень может оказаться, что в следующем составе парламента у демократической оппозиции могут появиться неожиданные союзники. Пусть и по принципу „против кого дружим“.
«Можно, конечно, предположить, что (в Казахстане) реализуют такой буйнакско-волгодонский вариант Путина»
Обсуждение террористической активности в стране раз за разом наталкивается на одну и ту же стену: никто не в состоянии сказать, какие процессы происходят внутри силовых ведомств и как именно они реагируют на выплески экстремизма в республике. Известна только статистика — согласно официальным данным, борьба с религиозными фанатиками ведется давно и эффективно. О том же, какие именно меры предпринимаются для подавления и ликвидации разрастающихся очагов экстремизма, в публичном поле информации нет.
Но самое главное, это, конечно, контекст, в котором совершаются эти преступления. В частности, по мнению правозащитника Евгения Жовтиса, события в Таразе, когда 30-летний экстремист расстрелял семь человек, из которых пятеро были силовиками, сложно объяснить однозначными категориями. По его мнению, высказанному на страницах «Республики», даже разговоры о преемнике могли дать такой кумулятивный эффект.
«И все-таки — почему Казахстан стали сотрясать взрывы? По мнению правозащитника, нет какой-то одной причины. „Все переплелось — где-то региональные вещи, где-то социальные протесты, где-то влияние из-за рубежа радикальных экстремистов. Только те, кто получает информацию, могут какие-то выводы делать“, — считает правозащитник. Между тем он не стал придерживаться только той версии, которую выдвинул публицист Сергей Дуванов (он считает, что теракты „приурочены“ к предстоящим парламентским выборам: мол, это заставит казахстанцев „сплотиться“ вокруг „лидера нации“ и проголосовать за его партию — „Нур Отан“). „Можно, конечно, предположить, что реализуют такой буйнакско-волгодонский вариант Путина. Но если бы кто-то подложил бомбу, рванул, погибли люди, то можно было бы выдвигать циничные версии, что мы сами своих грохаем, чтобы закрутить гайки. Однако тут совершенно оторванная готовность самого себя взорвать! В Таразе человек в возрасте старше 30 (то есть все делает осознанно) носится по городу как Зорро, убивает людей, борется с государством. Даже если выдвигать подобного рода версии, то они явно не вписываются, все значительно сложнее“, — считает он. Кстати, почему все стало сложнее, почему страна пошла вразнос? Ведь каких-то полгода назад о Казахстане говорили как о стабильном государстве. Детонатором, с точки зрения г на Жовтиса, могли стать разговоры о преемнике: „Как только начинаются разговоры о преемнике, которые имеют под собой реальную почву, подобные акции ситуацию дестабилизируют. Потому что появление разговоров о преемнике означает ослабление вертикали власти. Значит, начинается большая игра. Кто играет? Как играет? Какие группы? Внутри ли страны? Все втянуто в такой круговорот, который уже действует по своим правилам, даже независимо от тех, кто его запустил. Я боюсь, что ситуация может выйти из-под контроля. Время тревожное. И мне теперь интересно, как на это будут реагировать власти? Что они скажут обществу?“
Похожими проблемами озабочен автор либерального вестника — «Новой газеты Казахстан», Амиржан Косанов, выступивший на страницах издания с риторическими вопросами к спецслужбам и властям страны. «Не буду останавливаться на подробностях этого чудовищного террористического акта. И в рамках отведенной мне колонки задам всего три вопроса. Первый — оперативно-кадровый: почему власть не делает выводов из всех последних актов терроризма? Я не жажду крови, но посудите сами: никто из ответственных руководителей в этих регионах (о центре я вообще молчу!) не призван к ответу даже в Таразе, где погибли наши сограждане и который в эти дни попал в сводки мировых агентств. Круговая порука взаимообязанных лиц не может вывести страну из заколдованного круга проблем, в том числе и связанных с терроризмом! Второй — религиозного характера: почему не видна просветительская роль официального, утвержденного при участии Акорды муфтията? (Сегодня я говорю об исламе, хотя понятно, что у экстремизма есть и другие религиозные окраски.) Думаю, что, боясь соперничества, власть старается держать под контролем религиозную сферу, и превратила этот отделенный от государства институт в собственное второстепенное подразделение! Поэтому народ не очень жалует муфтият и его деятелей. Именно это обстоятельство стало одной из причин ухода молодежи в альтернативные секты и экстремистские религиозные группы с далеко идущими планами. Третий вопрос с ярко выраженным социальным аспектом. Его отмечают многие эксперты. Откровенный разговор об отсутствии социальных лифтов для молодежи (особенно на селе) неминуемо приведет к критике социально-экономической политики в целом!»
Совершенно не согласен с оппозицией известный политолог Нуртай Мустафаев, в своем материале порталу «Пульса нет» вставший на защиту спецслужб. Он апеллирует авторам обвинений в сторону КНБ тем, что контрразведка никогда не занималась расследованиями, в ее ведении всегда была, прежде всего, аналитическая работа. «Показательно, что весьма резкой критике со стороны экспертов, причем как политологов, так и полемизировавших с ними представителей объединений, оппозиционных партий подверглось КНБ. И те и другие, сошлись во мнении, что основная ответственность в борьбе с терроризмом — на КНБ. Один из основных докладчиков глава Союза ветеранов локальных войн и военных конфликтов „Боевое братство“ Сергей Пашевич, оценивая спецоперации этого года, не преминул указать на дилетантский подход, большую текучесть кадров, слабую работу с молодым пополнением в силовых ведомствах. Лидер объединения „афганцев“ полагает, что в ходе захвата террористов в апреле в 3-м микрорайоне Алматы КНБ были неправомерно использованы спецназ и сотрудники МВД, которые не предназначены для спецопераций такого рода. Практически все эксперты сошлись во мнении, что основным ведомством, уполномоченным органом в борьбе с терроризмом является КНБ и, соответственно в адрес этого ведомства звучала критика. Примечательно, что примерно в этом же духе критики действий силовиков выступал недавно (22 сентября) на заседании Клуба ИПР представитель ОСДП „Азат“ Амирбек Тогусов с докладом „Анализ последних операций МВД по пресечению экстремизма в РК: Военные аспекты“.
Действительно ли, как утверждает большинство экспертов, силовые ведомства проигрывают войну с экстремизмом? В данном случае налицо проявление прежних, с советских времен и новых стереотипов. Во-первых, серия терактов произошла лишь в этом году, и опыт противодействия нарастает, и будет нарастать. Особенно со стороны сотрудников полиции. Во-вторых, возлагать всю борьбу с терроризмом исключительно лишь на КНБ не стоит. КНБ не всемогущая, тотально контролирующая всё и вся структура подобно КГБ согласно поверхностным стереотипам советских времен. В системе правоохранительных органов это весьма малочисленное ведомство, в работе которого преобладает анализ ситуации. Основное ведомство во всех странах мира — полиция (МВД). Национальная безопасность в КНБ — больше разведка, контрразведка. Расследования не характерны для спецслужб. В то же время, одна из основных функций полиции (МВД) — обеспечение общественной безопасности».
О факторе 20-летней стабильности рассуждают аналитики Информационно-аналитического центра по изучению постсоветского пространства при МГУ имени М. Ломоносова — по их мнению, именно этот фактор может стать ключевым для казахстанского общества, которому необходимо сплотиться в тяжелый для страны момент. Любопытно, что оппоненты Назарбаева рассуждают в том же ключе, только со знаком минус — дескать, это власти будет выгодно, если казахстанский народ сплотится вокруг фигуры лидера нации. «Как отмечают российские эксперты, казахстанские спецслужбы испытывают точно такие же проблемы с агентурным обеспечением своей деятельности, как и их российские коллеги при выполнении соответствующих операций на Кавказе.
В то же время стоит понимать, что то, что происходит сейчас в Казахстане — это своего рода тест для местного общества, тест на умение сплачиваться в трудные минуты. То самое качество, которое российское общество сумело проявить после известных событий в Домодедово. Так и сейчас, в любой точке Казахстана необходимо обеспечить эффективное взаимодействие между обществом и структурами власти, поскольку без поддержки простых граждан, без своего рода негласного вотума доверия по отношению к управленческим структурам, успешно противостоять террористической угрозе невозможно. В то же время создаётся впечатление, что запас прочности у казахстанского общества достаточно велик и нет никаких оснований предполагать, что террористам удастся создать атмосферу страха и недоверия. Действительно, 20 лет спокойного и стабильного развития означают не только низкий уровень готовности к форс-мажорным обстоятельствам, но, что гораздо важнее, внутреннее отторжение со сторону местного общества любых попыток дестабилизации. Поскольку внутренняя стабильность — одно из главных достижений РК за двадцать лет независимости. Мне кажется, что организаторы экстремистских акций этот фактор как раз недооценивают».
«Ситуация с банковским кредитованием, точнее с качеством кредитного портфеля, особо не улучшилась»
Тем временем, «Казахстану были повышены долгосрочный и краткосрочный суверенные кредитные рейтинги по обязательствам в инвалюте с „ВВВ/А-3“ до „ВВВ+/А-2“. Одновременно были подтверждены суверенные кредитные рейтинги по обязательствам в национальной валюте на уровне „ВВВ+/А-2“ с прогнозом по всем рейтингам „стабильный“. Об этом пишет „Республика“.
«Судя по данным аналитиков КФН (Комитета по финнадзору — ИА REGNUM) Нацбанка, опирающихся в своих выкладках на сведения оперативной неконсолидированной отчетности банков второго уровня, составленной в соответствии с требованиями регулятора, к началу октября ситуация с банковским кредитованием, точнее с качеством кредитного портфеля, особо не улучшилась.
Совокупный ссудный портфель банковского сектора достиг к 1 октября 10 трлн 95,3 млрд тенге (1 USD = 147,4 KZT — ИА REGNUM) с приростом за сентябрь почти на 3% (в абсолютном выражении — на 292,4 млрд тенге, или почти $2 млрд).
У лидирующего по этому показателю «Казкоммерцбанка» увеличение составило 0,9%, до 2 трлн 271,7 млрд тенге, прирост сложился и у следующих за ним еще двух «триллионников» — «БТА Банка» (7,9%, до 2 трлн 60,8 млрд тенге) и «Народного банка Казахстана» (0,5%, до 1 трлн 275,1 млрд тенге). В чем заключается причина значительно возросшей кредитной активности «БТА Банка» — на 150 млрд тенге, или более чем на $1 млрд за первый месяц осени, и соответствует ли она его базе фондирования, в КФН не сообщили. Вслед за этим триумвиратом идут «АТФБанк» (почти 1%, до 855,8 млрд тенге) и «Банк ЦентрКредит» (1,2%, до 799 млрд тенге). Так называемый второй эшелон по размеру ссудного портфеля возглавляет «Альянс Банк» (0,8%, до 556,9 млрд тенге), а замыкают первую десятку kaspi bank (2,1%, до 333,5 млрд тенге), «Цеснабанк» (9,8%, до 302,5 млрд тенге), дочерний «Сбербанк» (12,3%, до 295,3 млрд тенге) и «Евразийский банк» (4,8%, до 272,3 млрд тенге).
Но одновременно с увеличением совокупного ссудного портфеля вырос за сентябрь и объем кредитов с просрочкой платежей — на 5,1%, до 3 трлн 694,3 млрд тенге, в абсолютном выражении — на 180 млрд тенге, или порядка $1,2 млрд Ключевой вклад в этот негатив внес «БТА Банк», лидировавший по этому показателю к 1 октября с 1 трлн 567,5 млрд тенге, — у него прирост составил 14,4%, или 197,4 млрд тенге!
Из этого обстоятельства нетрудно сделать вывод о том, что, наращивая свою кредитную активность, «БТА Банк» явно дает деньги в долг не самым лучшим заемщикам либо клиентам, имеющим индульгенцию государства на слабую платежную дисциплину. К тому же он лидирует и по отношению кредитов с просрочкой платежей к ссудному портфелю — 76,1% против 71,7% на начало сентября.
Вторым по объему таких кредитов идет «Казкоммерцбанк» — 629,8 млрд тенге, но ему удалось добиться снижения за сентябрь на 0,7%. Далее следуют «АТФБанк» (360,6 млрд), «Альянс Банк» (327,1 млрд), «Народный банк Казахстана» (301,6 млрд), «Темiрбанк» (116,2 млрд), «Нурбанк» (113,8 млрд), «Банк ЦентрКредит» (97,5 млрд), kaspi bank (75,6 млрд) и замкнувший первую десятку по этому показателю «Евразийский банк» — 28,9 млрд
Средний уровень отношения кредитов с просрочкой платежей к ссудному портфелю по банковскому сектору составил на 1 октября 36,6% против 35,9% на 1 сентября, что, естественно, сводит на нет позитивное впечатление от активизации банковского кредитования. Выше этой планки, помимо «БТА Банка», среди ведущих банков оказались также контролируемые государством «Альянс Банк» (58,7%) и «Темiрбанк» (53,6%), сюда же можно отнести и «Нурбанк» (49,2%) вместе с «АТФБанком» (42,1%). Для сравнения: у «Банка ЦентрКредит» этот показатель оказался на уровне 12,2%, у «Цеснабанка» — 4,9%, у дочернего «Сбербанка» — и вовсе 3,2%.
«БТА Банк» лидирует также с большим отрывом от других участников рынка по объему кредитов с просрочкой платежей — 1 трлн 259,4 млрд тенге (61,1% ссудного портфеля), займов, списанных за баланс, — 351,1 млрд (17%), сумме просроченной задолженности по кредитам, включая и просроченное вознаграждение, — 1 трлн 350,9 млрд (65,6%), а также по размеру неработающих кредитов — 1 трлн 594,3 млрд (77,4%).
Этой взрывоопасной массе противостоят сформированные провизии в объеме 1 трлн 313,5 млрд тенге (63,7%). Тем не менее вполне очевидно, что государству неминуемо придется проводить хирургическое вмешательство в ссудные портфели национализированных банков, дабы отсечь проблемную их часть от здоровой, тем более что новых притоков средств господдержки из бюджета или Нацфонда для этих банков не предвидится.
Отдуваться за все придется, скорее всего, Нацбанку, которому правительство намеревается передать проблемные банковские кредиты. Как пояснил глава Нацбанка Григорий Марченко журналистам в кулуарах прошедшего в прошлую пятницу в Алматы форума Американской торговой палаты по экономической политике по вопросам реформы банковского регулирования в Казахстане, теоретически централизованный фонд проблемных кредитов может начать свою деятельность с начала следующего года. Но произойти это могло лишь в случае, если парламент успел бы одобрить необходимые изменения в Налоговый кодекс до своего роспуска».
Михаил Пак, Алма-Ата
Источник: regnum.ru